6 корейская война. Корейская война

…Мы вернулись. И долгое время молчали об этой войне, и вспоминали погибших и без вести пропавших боевых друзей лишь в своем узком кругу. Молчать – не значит забыть. Мы носили эту тайну в себе почти сорок лет. Но нам нечего стыдиться.

А.В.Сморчков, летчик-истребитель, полковник, Герой Советского Союза.

25 июня 1950 года началась война на Корейском полуострове, между Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР) и Республикой Корея (Южная Корея) с целью объединения Кореи в единое государство.

Первопричиной войны стал раскол Кореи, произошедший после августа 1945 года. Его логическим следствием явилось провозглашение в 1948 году Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР_ и Республики Корея (КР). Каждая из них объявила себя единственно законной, представляющей весь корейский народ, а другую, считала незаконной, марионеточной и т.д.

В течение нескольких дней война из гражданской, как ее определили представители многих стран, переросла в крупный международный конфликт, в орбиту, которой были вовлечены десятки стран и в первую очередь Соединенные Штаты Америки, Советский Союз и Китайская Народная Республика.

Администрация Трумэна расценила, начавший ранним утром вооруженный конфликт, как посягательство на американские интересы в восточноазиатском регионе и буквально с первых дней войны предоставил свои вооруженные для поддержки Республики Корея.
Военное руководство США прекрасно понимало, что режим Ли Сын Мана не смог бы самостоятельно отразить агрессию КНДР. А поражение Сеула привело бы к образованию на Корейском полуострове единого государства, дружественного СССР, создало бы угрозу американским интересам в Японии. «Ничем не сдерживаемый коммунистический контроль – писал в своем труде «Дипломатия» Г.Киссинджер, - вызвал бы к жизни призрак маячащего на горизонте общеазиатского монолитного коммунистического монстра и подорвал бы прозападную ориентацию Японии».1 Это в свою очередь, нанесло бы ощутимый удар по всей азиатской политике Вашингтона и международному престижу США. Д.Ачесон, госсекретарь США в 1949-1952 годах, впоследствии писал: «Ясно, что атака (КНДР против Юга) не давала повода для объявления войны Советскому Союзу. Также очевидно, что это был открытый вызов нашему международному статусу защитника Южной Кореи, региона огромной важности для безопасности оккупированной Японии… Мы не могли допустить захвата этого важного региона советской марионеткой прямо под нашим носом, ограничившись формальным протестом в Совете Безопасности»2.

Таким образом, американская администрация не могла допустить потери своего влияния в азиатском регионе, и соответственно роль США, несмотря на опасения «разбудить» Москву, была предрешена.

Следует сказать, что после окончания Второй мировой войны американцы оставили на Дальнем Востоке мощную военную группировку с целью сохранения своего господства в юго-западной части Тихого океана. Так непосредственно в Южной Корее находилась группа советников в составе пятисот военнослужащих, под началом бригадного генерала Дж. Робертса. В акватории (Северной и Южной Кореи) находился 7-й флот США (около 300 кораблей), а на ближайших авиабазах в Японии и Филиппинах дислоцировались две воздушные армии – тактическая 5-я и стратегическая 20-я. Кроме того, в непосредственной близости с Кореей находились три американские пехотные дивизии, одна бронетанковая (бронекавалерийская), отдельный пехотный полк и полковая боевая группа (82 871 человек, 1081 орудие и миномет и 495 танков) и одна воздушная армия (835 самолетов)3. В этом районе находилось также около 20 английских кораблей4.

К 1950 году в Южной Корее была создана оснащенная современным по тому времени оружием армия, подготовленная для наступательных военных действий. Она насчитывала: 8 пехотных дивизий, 1 отдельный полк, 12 отдельных батальонов, 161 тысяч человек личного состава, около 700 орудий и минометов, свыше 30 танков и САУ, 40 самолетов (устаревших американских образцов), 70 малых кораблей и судов5.

В свою очередь, КНА, к началу военных действий в 1950 г. имела десять стрелковых дивизий (1, 2, 3, 4, 5, 6, 10, 12, 13, 15-ю, из них 4, 10, 13, 15-я находились в стадии формирования), одну танковую бригаду (105-ю), два отдельных полка, в том числе мотоциклетный, 148 тысяч человек личного состава6 (по другим данным – 175 тыс. чел.). На вооружении этих боевых частей состояло 1600 орудий и минометов, 258 танков и САУ, 172 боевых самолета (по другим данным – 240)7, двадцать кораблей. Кроме того, были сформированы охранные отряды министерства внутренних войск в приграничных районах8. В ВВС КНА насчитывалось 2 829 человек, в ВМФ – 10 307 человек. В общей сложности вооруженные силы КНДР вместе с войсками Министерства внутренних дел к началу войны насчитывали около 188 тыс. человек9.

Таким образом, соотношение сил и средств у 38-й параллели к началу военных действий было в пользу КНА: по пехоте – в 1,3 раза; артиллерии – в 1,1 раза, танках и САУ – в 5,9 раза, самолетам – в 1,2 раза, однако в последнем случае следует заметить, что летный состав КНА в основном не закончил обучение. К маю 1950 года было подготовлено лишь 22 летчика штурмовой авиации и 10 летчиков истребителей10.

Здесь уместно кратко охарактеризовать позицию СССР в корейской проблеме и в первую очередь в вопросе участие советских военнослужащих в войне на стороне Северной Корее. Как свидетельствуют доступные сегодня документы из отечественных архивов, первоначально использование советских войск в Корейской войне не предполагалось. В Кремле понимали, что прямое участие Вооруженных Сил СССР вызовет негативную реакцию в США и в мире. Было очевидно, что Советский Союз будет обвинен во вмешательстве во внутренние дела суверенной Кореи. Более того, Москва располагала информацией о том, что вторжение армии Северной Корее на территорию Южной будет рассматриваться в европейских кругах как прелюдия аналогичному наступлению СССР в Германии. Исходя из этого, руководство СССР с началом войны в Корее сделало четкую установку на ее ведение силами Корейской народной армии с привлечением ограниченного числа советских военных советников. Причем, находившиеся в стране советники должны были руководствоваться следующими правилами:

1.Советники самостоятельно приказы и распоряжения войскам армии не издают.

2. Командование армии не решает самостоятельно вопросов подготовки, организации и ведения боевых действий без участия военных советников.

3. Главное в работе советников в ходе войны и боевых действий – оказание помощи командованию армии во всесторонней оценке обстановки и принятии грамотных в оперативно-тактическом отношении решений с целью разгрома группировок противника или выхода из-под его ударов с использованием всех сил и возможностей армии.

4. Советники могут запрашивать любые сведения от отделов и служб армии с информацией об этом своему подсоветному или начальнику штаба армии.

5. Взаимоотношения советников с подсоветными и офицерским составом армии строятся на взаимном уважении, доброжелательности и выполнении требований Уставов КНА.

6. Обеспечение советников всем необходимым для жизни, служебной деятельности возлагается на командование армии11.

Изменение политики в вопросе участия советских военнослужащих в боевых действиях, как ни странно, было во многом спровоцировано самими американцами.

Во-первых, захват территории КНДР дал бы США непосредственный выход не только к сухопутной границе дружественного СССР Китая, но и непосредственно к советской. Во-вторых, победа Соединенных Штатов, как уже отмечалось, серьезно изменила бы военно-стратегическую обстановку на Дальнем Востоке в пользу США. В третьих, к этому времени серьезно возросла напряженность в дальневосточном приграничье. Участились случаю нарушения воздушного пространства СССР американскими разведывательными самолетами. А 8 октября 1950 года произошел беспрецедентный случай – два американских штурмовика F-80 «Шутинг стар» нанесли бомбовый удар по базе ВВС Тихоокеанского флота в районе Сухой Речки12. По сведениям же редакции журнала «Посев» таких налетов на аэродромы советского Приморья было совершено до десяти, в результате которых были уничтожены и получили повреждения свыше ста самолетов13.

Таким образом, роли главных участников корейской войны были определены уже в первые дни конфликта. Развивавшийся первоначально как гражданская война, он вскоре трансформировался в крупную локальную войну, в ареал которой попало более пятидесяти стран.

Существует немало версий о начале войны в Корее. Пхеньян и Сеул всю ответственность за развязывание конфликта, неизменно возлагают друг на друга. Северокорейская версия звучит следующим образом. 25 июня 1950 года южнокорейские войска значительными силами совершили внезапное нападение на территорию КНДР. Силы Корейской Народной Армии, отразив натиск южан, перешли в контрнаступление. Лисынмановские войска вынуждены были отступить. Развивая наступление, части КНА продолжали наступление и за короткое время овладели большей частью территории Южной Кореи14. Причем нападение Южной Кореи северокорейскими властями, очевидно, предвиделось еще за месяц до начала войны. Во всяком случае, по данным американской разведки, уже с середины марта 1950 года из зоны глубиной до 5 км, примыкающей к 38-й параллели проводилась эвакуация мирного населения.

Иной версии придерживались представители Юга. 25 июня 1950 года в 4 часа 40 минут войска КНДР внезапно вторглись в Южную Корею. 75-тысячная армия северян пересекла 38-ю параллель и атаковала шесть стратегических пунктов вдоль нее, широко используя авиацию, артиллерию и бронетанковые части. Параллельно с этим КНА высадила на южнокорейское побережье два морских десанта. Таким образом, получается, что КНДР развернула хорошо спланированную широкомасштабную агрессию. За последние десять лет опубликовано немало документов и свидетельств в той или иной степени подтверждающих южнокорейскую точку зрения. Однако по сей день, остается ряд нерешенных вопросов, ответы на которые могли бы изменить общепринятые представления о начале войны в Корее.

Введенные к настоящему времени в научный оборот данные о наращивании вооружения Севера и Юга, убедительно свидетельствуют о том, что к войне готовились обе стороны. Причем, и Ким Ир Сен и Ли Сын Ман рассматривали силовые методы как единственную возможность создания объединенной Кореи. Однако, в отличие от Пхеньяна, скрывавшего свои планы нападения на Юг различного рода инициативами «о мирном объединении» Кореи, сеульские власти выступали с жесткими милитаристическими заявлениями. Да и сам южнокорейский лидер, по словам первого американского посла в РК Джона Муччио «был чрезвычайно авторитарен, несмотря на постоянные утверждения о стремлении к подлинной демократии в Корее. Идеей фикс Ли Сын Мана являлось объединение Кореи под его руководством. Это стало бы жемчужиной в его долгой политической карьере»15. Ли Сын Ман неоднократно призывал «предпринять наступление на Пхеньян». В 1949 году он прямо заявил, что войска Республики Кореи «готовы вторгнуться в Северную Корею», что «составлен план удара по коммунистам в Пхеньяне». Осенью этого же года южнокорейский министр обороны Син Сен Мо заявил: «Наша армия национальной обороны ждет только приказа Ли Сын Мана. Мы располагаем силами, чтобы, как только будет отдан приказ, в течение одного дня полностью занять Пхеньян и Вонсан»16. 19 июня 1950 года, всего за шесть дней до начала боевых действий, Ли Сын Ман объявил: «Если мы не сможем защитить демократию от «холодной войны», мы добьемся победы в горячей войне»17.

Все эти высказывания, несмотря на нарочитую агрессивность, граничащую с провокацией, не были пустым звуком, для того чтобы лишь запугать Север. Об этом наглядно свидетельствуют другие документы. Так 2 мая 1949 года советский посол Т.Ф.Штыков направляет шифрограмму Сталину, в которой говорится, что в связи с «планами вооруженного вторжения на Север» Южная Корея наращивает численность кадровой армии национальной обороны с 56,6 тыс. до 70 тыс. Только в районах прилегающих к 38-й параллели размещено около 41 тыс. солдат и офицеров. На линии соприкосновения северян и южан происходили многочисленные вооруженные столкновения с человеческими жертвами.
Войне предшествовали многочисленные приграничные вооруженные конфликты, провоцируемые обеими сторонами18. Так только в январе-сентябре 1949 года, по сведениям автором книги «Локальные войны история и современность» южнокорейские части более 430 раз нарушили демаркационную линию, 71 раз пересекли воздушные границы, 42 раза вторглись в территориальные воды КНДР19. Во второй половине 1949 года конфликты приобрели еще большую интенсивность. Всего же в 1949 году батальоны и полки 1-й, 8-й и Столичной южнокорейских дивизий, специальные отряды «Хорим» и «Пэккор», а также полицейские подразделения совершили 2617 вооруженных вторжений за 38-ю параллель20.

Во время одного такого боя 12 июля 1949 года на Ондинском направлении северяне взяли в плен трех военнослужащих 18-го полка. При допросе они показали, что командование проводило с ними секретные беседы, из которых следовало, что «южнокорейская армия должна упредить северян и нанести им внезапный удар», чтобы овладеть всей Северной Кореей21. Представляет несомненный интерес и письма Ли Сын Мана американскому политологу Роберту Т.Оливеру. 30 сентября 1949 года президент РК направил ему приглашение на консультативную работу в Сеуле в своей администрации, в котором отметил, что «сейчас психологически наиболее подходящий момент», чтобы освободить Север Кореи. «Мы оттесним часть людей Ким Ир Сена в горный район и там заморим их голодом… Я полагаю, что Советский Союз не будет настолько глуп, чтобы начать вторжение в настоящее время». В заключение Ли Сын Ман просил Оливера по соответствующим каналам информировать о сложившейся в Корее ситуации президента Трумэна22. Таких высказываний можно привести много. Но ограничимся лишь словами главы американских советников в КР генерала Робертса. В январе 1950 года на одном из совещаний южнокорейского правительства он заявил, что «план похода – дело решенное. Хотя нападение начнем мы, все же надо создать предлог, чтобы иметь справедливую причину»23.

Перечисленные факты говорят об отнюдь не оборонительных настроениях среди южнокорейских руководителей. В то же время Сеул не мог не понимать, что любой малозначительный инцидент на 38-й параллели может привести к большой войне. Кроме того, южнокорейское руководство было, несомненно, извещено о военных приготовлениях Пхеньяна. Не могли не знать южнокорейские руководители и о примерном соотношении сил. Это подтверждается, например телеграммой Т.Ф.Штыкова в Москву от 20 июня, в которой советский посол сообщает Сталину о том, что южнокорейцам известны планы Пхеньяна. В связи с этим кажется удивительным дружные заявления, как Сеула, так и американских представителей в регионе о «неожиданности» северокорейского вторжения. Введение 8 июня 1950 года на всех железных дорогах КНДР чрезвычайного положения и концентрацию частей КНА вблизи 38-й параллели не заметили военные власти РК, посольство США в Сеуле, а также группа американских советников во главе с генералом Робертсом, сотрудники разведывательных органов в Токио и Сеуле, эксперты соответствующих центральных ведомств США. И это притом, что, накануне войны Дональду Николсу – командиру специального подразделения американского корпуса контрразведки, авторитетному и одному из самых влиятельных американцев в Южной Корее, удалось заполучить копии военного плана Ким Ир Сена и целый ряд других свидетельств надвигавшейся войны. Однако его донесения якобы не были приняты к сведению ни Ли Сын Маном, ни руководством ЦРУ.

Но это не единственное противоречие предвоенного периода. Почему, например, к июню 1950 года две трети армии РК были размещены на 38-й параллели или поблизости от нее, а все ее припасы хранились к северу от Сеула и не была создана достаточной глубины система обороны? Почему РК, получив от США необходимое количество мин, не укрепила ими свою оборону вдоль 38-й параллели, особенно на танкоопасных направлениях? И это при том, что 26 июня 1950 года Национальное собрание РК в послании президенту и Конгрессу США докладывало: «Наш народ, предвидя такой инцидент (т.е. начало войны – А.О.), как сегодня, создал крепкие оборонительные силы, чтобы защитить оплот демократии на Востоке и оказать услугу миру во всем мире»24. Кроме того, почему, в условиях, когда не сегодня-завтра ожидался массированный удар со стороны Севера, южнокорейское руководство внезапно, 15 июня 1950 года сняло с оборонительных рубежей в Чхорвоне 3-й полк 7-й дивизии, располагавшийся на центральном направлении и присоединило его к сеульскому гарнизону? А 25-й полк 2-й дивизии, занимавший оборонительную линию у Оняна и планировавшийся к переброске в Чхорвон, так и не занял своей позиции? В официальных источниках эти действия Ставки сухопутных войск РК объясняются перегруппировкой сил, но ее осуществление в очевидно критический момент, выглядит, по крайней мере, странно. И еще один любопытный факт. За несколько дней до начала конфликта военный министр США Джонсон, начальник Американского Генерального штаба генерал Брэдли и бывший тогда советником госдепартамента США и возглавлявшего Управление стратегических служб (УСС) Джон Ф.Даллес совершили специальную поездку в Японию, где они совещались с генералом Макартуром о возможных военных действиях. Сразу же после этого, Даллес выехал в Южную Корею, где ознакомился с состоянием южнокорейских войск в районе 38-й параллели. На заверения сопровождавших его южнокорейских офицеров, что враг будет «наголову разбит еще до того, как перейдет границу» он заявил, что, если им удастся продержаться хотя бы две недели после начала боевых действий, «все пойдет гладко». Выступая 19 июня 1950 года в «национальном собрании» в Сеуле, Даллес одобрил подготовку войск к военным действиям и заявил, что США готовы оказать необходимую моральную и материальную поддержку Южной Корее в ее борьбе против северокорейцев25. «Я придаю большое значение той решающей роли, которую ваша страна может сыграть в великой драме, которая сейчас разыграется», - написал Даллес Ли Сын Ману перед отъездом из Сеула26. В этой связи, еще более удивительным представляется приказ командующего сухопутными силами Южной Кореи, отменяющий состояние повышенной боевой готовности, которая сохранялась в течение нескольких недель в ожидании возможной агрессии с Севера. Он был отдан 24 июня 1950 года – за сутки до начала войны27.

Эти и многие другие вопросы и противоречия рассматриваемого периода, по мнению многих исследователей, свидетельствуют о преднамеренности действий властей Южной Кореи, «как бы обещающие противнику легкость вторжения», а также об участии в «игре» некой третьей силы.

В это время на мировой арене было два основных игрока – Советский Союз и Соединенные Штаты Америка. Как уже упоминалось выше, СССР в это время относился к объединению Кореи весьма индифферентно, во всяком случае, – до конца 1949 года. В корейском Генеральном штабе, при непосредственном участии главного военного советника генерала Васильева, разрабатывались планы, на случай войны, отстраивались вооруженные силы КНДР. Поддерживая Корею, советский Союз тем самым старался укрепить свои, завоеванные после Второй мировой войны, позиции в восточноазиатском регионе. Однако КНДР рассматривалась Кремлем в этот период как буферное государство, между СССР и капиталистическим миром. С тем чтобы не спровоцировать потенциального противника и дистанцировать СССР от военных действий, в случае их начала, Москва даже приняла решение ликвидировать свои военно-морскую базу и представительство ВВС в КНДР. Как говорилось в этой связи в Рекомендации по Корее, составленной 2 августа 1949 года, политически было бы целесообразно убрать наши военные объекты сейчас, чтобы продемонстрировать миру наши намерения, психологически разоружить противников и не допустить втягивания нас в возможную войну против агрессии южан28. И только в мае 1950 года после серии встреч и консультаций между советским и северокорейским руководством в Москве Сталин дал свое согласие на проведение военной акции – фактически превентивного удара по агрессору, но с категорической оговоркой – без участия в войне советских регулярных войск.

Исследователи разных стран, занимающиеся историей корейской войны, приводят несколько версий, побудивших Сталина изменить свое решение. Однако на наш взгляд, одна из главных причин, связана с разделом сфер ответственности в международном коммунистическом движении между Советским Союзом и молодой, но быстро набиравшей авторитет в международном коммунистическом движении Китайской Народной Республикой. Отказ Сталина поддержать стремление Ким Ир Сена к объединению страны на фоне только что победившей китайской революции мог быть истолкован как сдерживание Москвой дела революции на Востоке. Это могло пошатнуть авторитет советского руководителя как лидера коммунистического мира, ослабить его влияние на колониальные и полуколониальные страны Востока и еще больше поднять престиж Мао.

Что же касается Вашингтона, то там были крайне заинтересованы в создании на Корейском полуострове такой социальной и геополитической обстановки, которая бы вполне соответствовала политическим и стратегическим целям США. Тем более, в условиях уже развернувшейся «холодной войны», биполярного противоборства США – СССР. Юг Кореи необходим был США как плацдарм на Азиатском континенте.

Еще в июле 1945 года, как пишет в своих «Мемуарах» президент Трумэн, генерал Маршалл и адмирал Кинг, в Потсдаме говорили ему о желательности «оккупировать Корею и Порт-Артур», о необходимости совершить десантную операцию и принять капитуляцию от японской армии в провинции Квантун (Маньчжурия) и Корее, до того как туда продвинется Советская армия. В середине августа Трумэн получил еще одно «пожелание», на этот раз от промышленных кругов – «быстрее оккупировать Корею и промышленный район Маньчжурии»29. Однако в тот момент Соединенные Штаты не располагали в регионе необходимыми для реализации этого плана силами. Поэтому, раздел Кореи на Северную и Южную стал для Америки, своего рода подарком Сталина.

Весной 1950 года Совет национальной безопасности США утвердил специальную директиву СНБ-68, разработанную Госдепартаментом и Министерством обороны США. В директиве, на основе развернувшихся событий в Китае, Центральной и Восточной Европе и в регионах антиколониального движения, делался вывод об угрозе расширения геополитической экспансии Кремля, который, как утверждалось в документе, стремится «…удержать и укрепить свою абсолютную власть, во-первых, в самом Советском Союзе, а, во-вторых, на подчиненных ему территориях… По мнению советских руководителей, выполнение этого замысла требует устранения любой эффективной оппозиции их правлению»30. Для достижения этих целей, говорилось далее в директиве СНБ-68, Москва может пойти на осуществление целой серии «локальных агрессий» в различных регионах мира. По мнению американских аналитиков потенциальными субрегионами, которым угрожает «советская экспансия» являются: Южная Корея, Япония, Ближний Восток. Соответственно Пентагону было предложено внести существенные коррективы в дальневосточную стратегию и дипломатию США. Поэтому к началу Корейской войны в июне 1950 года США были основательно подготовлены к активному политико-дипломатическому демаршу и прямому вступлению в локальную войну против «коммунистической агрессии». Однако об этой директиве, официально утвержденной Трумэном лишь 30 сентября 1950 года, знал только узкий круг американского руководства. Ограниченное число лиц знало и об утвержденном Пентагоном за неделю до начало войны плане «SL-17». В нем составители исходили из предположения о неизбежном вторжении на Юг Корейской народной армии, отступлении противостоящих ей сил, их обороны по периметру Пусана с последующей высадкой десанта в Инчхоне31. Фактически разработка планов для разного стечения обстоятельств – обычное дело штабистов. Но накануне войны оно едва ли может быть расценено как плановая работа, тем более, в свете последующего хода военных действий на первом этапе войны (июнь-сентябрь 1950 года), которые развертывались в полном соответствии со сценарием Пентагона.

Публично же Южная Корея была исключена из пределов «оборонительного периметра США»32. Об этом заявил в своем выступлении 12 января 1950 года госсекретарь США Дин Ачесон в Национальном пресс клубе. «Моя речь, – вспоминал впоследствии Ачесон, - открыла зеленый свет для атаки на Южную Корею»33. Согласно официальной версии, США вмешались в конфликт, потому, что, как заявил президент Трумэн, вторжение Северной Кореи «поставило под угрозу основы и принципы Объединенных Наций». Так ли это?

Если принять версию о закулисной роли США в разжигании корейской войны, то события могли развиваться следующим образом.

В то время, как утверждают некоторые авторитетные исследователи, в Южной Корее сложилась взрывоопасная ситуация: режиму Ли Сын Мана грозил крах – против него, также как и против американцев, выступало большинство населения в стране. Ширилось партизанское движение, особенно в горных районах южных провинций. Так осенью 1948 года произошло восстание в южнокорейской армии, к середине 1949 года они проходили в 5 из 8 провинций Юга. В том же году на Север перешли в полном составе и со всем вооружением два батальона южнокорейской армии, два боевых и одно грузовое судно, перелетел военный самолет. О падении легитимности Ли Сын Мана наглядно свидетельствуют так называемые «всеобщие» выборов 30 мая 1950 года. Иностранные наблюдатели были вынуждены констатировать: итоги выборов могут быть интерпретированы как «демонстрация публичных настроений против президента и его сторонников, а также полиции»34. В перспективе такое положение создавало для США угрозу потери своего влияния в регионе и объединения Кореи под эгидой коммунистов.

И тогда, в узком кругу американского руководства созрел план, нацеленный на то, чтобы заставить Сталина и Ким Ир Сена ударить первыми, после чего мобилизовать мировое общественное мнение на осуждение агрессора и обрушиться всей военной мощью на Северную Корею. В результате такой комбинации режим Ли Сын Мана должен был укрепиться за счет действий законов военного времени и получить международную поддержку и признание. Одновременно укрепились бы позиции Вашингтона на Дальнем Востоке. Главным же виновником агрессии, перед лицом международной общественности, по замыслам американских сценаристов должен был стать Советский Союз. «Представители Госдепартамента заявили, - сообщил 24 июня 1950 года – за день до начала войны, вашингтонский корреспондент «Юнайтед Пресс», - что США будут считать Россию ответственной за войну коммунистической Северной Кореи против Южной Корейской Республики, которая была создана и получала поддержку от нашей страны и Организации Объединенных Наций…»35.

Дальнейшие события могли развиваться следующим образом. Южная Корея, после массированной психологической обработки населения с целью нагнетания военного психоза, в ночь на 25 июня 1950 года спровоцировала пограничный конфликт. Южнокорейский вооруженный отряд вторгся в районе Онджина с Юга на Север через 38-ю параллель и продвинулся вглубь северокорейской территории на 1-2 км. Этот факт отражен в официальных заявлениях КНДР и свидетельствах советских граждан, живших и работавших в то время в Корее36. Корейская народная армия отогнала неприятеля на юг и перешла в контрнаступление. Затем ситуация развивалась согласно плану «SL-17»: южнокорейская армия, под натиском КНА спешно отступила и откатилась на юг страны. В связи с отступлением интересно процитировать американского генерала Макартура, прибывшего 29 (30) июня, на корейский фронт. После ознакомления с ситуацией, он сказал сопровождавшим его офицерам: «Я видел много отступающих корейских солдат в ходе этой поездки, у всех оружие и боеприпасы, и все улыбаются. Я не видел ни одного раненого. Никто не сражается»37. В то же время к этому моменту южнокорейская армия понесла фантастические потери: около 60% личного состава. По мнению Макартура, в случае непринятия срочных мер «полный коллапс» южнокорейской армии неизбежен38.

После того как лисынмановские войска закрепились на Пусанском плацдарме, в дело вступили основные американские силы.

«Никогда прежде на всем протяжении нашей истории, - сообщал американский журнал «Лайф в августе 1950 года, - мы не были до такой степени подготовлены к началу какой-либо войны, как в начале этой войны. Сегодня спустя лишь несколько недель с тех пор, как началась война, мы имеем в Корее больше солдат и больше оружия, чем мы посылали для вторжения в Северную Африку в ноябре 1942 года, через 11 месяцев после Перл-Харбора»39.

О том, что переброска американских войск была тщательно спланирована заранее, отчасти подтверждают слова генерал-полковника Н.Ломова, возглавлявшего в Генеральном штабе Главное оперативное управление. Позже он вспоминал: «… Успехи северокорейских войск полностью подтвердили наши расчеты, связанные с оценкой размаха, темпов и сроков операции. Обеспокоенность вызвали оперативно принятые американским командованием меры. Очень быстро (выделено А.О.) на полуострове оказались части американской пехотной дивизии»40. Это стало возможным благодаря значительным силам сконцентрированным на Дальнем Востоке41. Причем имевшим боевой опыт Второй мировой войны. К моменту начала войны только в Японии находились в полной боевой готовности три пехотные42 и одна кавалерийская (бронетанковая) американская дивизии, воздушная армия (835 самолетов) и 7-й военно-морской флот США – около 300 кораблей и судов43.

Что же касается высадки десанта в Инчхоне, то эта операция для американцев была тоже не нова - район порта им был хорошо знаком. По информации полковника Г.К.Плотникова, войска США в рамках Потсдамской конференции уже высаживались в этом порту 8 сентября 1945 года.

Не мало загадок до сих пор оставляют и внешнеполитические демарши Соединенных Штатов. Из известных на сегодняшний день документов и воспоминаний участников и очевидцев следует, что первым официальным лицом США, узнавшим о начале войны (25 июня, в 9.30) стал посол США в Сеуле Джон Муччо. Его сообщение пришло в Вашингтон поздно вечеров 24 июня. Информацию принял госсекретарь Дик Ачесон. Президент Трумэн в это время находился на отдыхе в Индепенденсе (штат Миссури) и смог вернуться в Овальный кабинет лишь к полудню 25 июня. Первой реакцией Трумэна экстренно прилетевшего в Вашингтон, по словам помощника госсекретаря Джеймса Уэбба, было восклицание: «Во имя господа Бога, я собираюсь их проучить»44. Таким образом первые важные решения, которые, к слову сказать, по конституции не входили в его прерогативу, принял Ачесон. Он дал указания генералу Макартуру обеспечить воздушное прикрытие эвакуации американцев из Кореи, а 7-му флоту США – на крейсирование между Тайванем и материковым Китаем, чтобы исключить попытки КНР осуществить вторжение на Тайвань. Все это было сделано без консультаций с ОКНШ и до получения формального одобрения Конгрессом. До наступления полуночи Ачесон задействовал «фактор ООН». Он поставил задачу дежурным сменам в Пентагоне и Госдепартаменте связаться с Генеральным секретарем ООН Трюгве Ли и попросить его созвать чрезвычайное заседание Совета Безопасности ООН. 25 июня в полдень Совет Безопасности собрался в Нью Йорке и рассмотрел проект резолюции, представленной США и призывающей к коллективным действиям против «неспровоцированной агрессии» КНДР и к немедленному прекращению огня северными корейцами. Как показывает ряд американских документов этот проект, был подготовлен сотрудниками госдепартамента США заранее. Примечательно, что против формулировки «неспровоцированная агрессия» выступили представители Великобритании, Франции, Египта, Норвегии и Индии. Свою позицию они объяснили тем, что в Корее началась гражданская война. А поскольку на протяжении многих месяцев мир нарушался обеими сторонами, говорить о «неспровоцированности агрессии» не правомочно. Однако эта поправка была отвергнута Трюгве Ли и Чарльзом Нойесом, представителем США. Первоначальная резолюция, предложенная американцами, была принята девятью голосами «за» при отсутствии «против». Представитель Югославии воздержался, а советский представитель Яков Малик отсутствовал. По указанию Москвы он бойкотировал заседания Совета Безопасности из-за отказа признать коммунистический Китай вместо националистического правительства Чан Кайши. К этому времени из американского посольства в Москве пришло сообщение: по мнению посла, СССР не планировал всеобщую войну.

В телефонном разговоре с президентом 25 июня Аллен Даллес высказался за развертывание наземных войск в Корее:

«…сидеть сложа руки, пока в Корее реализуется неспровоцированное вооруженное нападение, означает инициировать разрушительную цепь событий, ведущую, возможно, к мировой войне…»45.

26 июня президент США Трумэн приказал генералу Макартуру направить в Корею боеприпасы и снаряжение. Командующему 7-м флотом предписывалось прибыть в Сасебо (Япония) и установить оперативный контроль над Кореей. На следующий день, 27 июня Трумэн, отменив ранее действовавший приказ, ограничивавший сферу боевых операций авиации 38-й параллелью, дал право командующему дальневосточными войсками США генерала Макартуру использовать вооруженные силы, находящиеся под его командованием, для проведения военно-воздушных операций на территории Северной Кореи. Генерал Макартур приказал командующему 5-й воздушной армией Патриджу нанести массированный удар по объектам на территории КНДР 28 июня.

Вечером 27 июня, когда американские вооруженные силы уже вели войну против КНДР, вновь был собран в неполном составе Совет Безопасности, который прошедшим числом, принял резолюцию, одобряющую действия американского правительства.

30 июня Трумэн под предлогом требований Совета Безопасности ООН подписал приказ об использовании в Корее фактически всех видов американских вооруженных сил: сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил. В тот же день президент США после совещания с госсекретарем и министром обороны подписал еще два приказа: о посылке двух американских дивизий из Японии в Корею и об установлении морской блокады КНДР.

Блокада была установлена к 4 июля силами трех групп: группы восточного побережья – под американским командованием, западного – под английским и южного – под южнокорейским. К этому времени (в конце июня) в водах Кореи уже действовало 19 крупных американских кораблей (тяжелые авианосец и крейсер, легкий крейсер, 12 эскадренных миноносцев, 4 подводные лодки), 23 английских и австралийских корабля (2 легких авианосца, 3 легких крейсера, 8 эскадренных миноносцев, а также 10 сторожевых кораблей)46.

7 июля по требованию американского представителя было созвано экстренное заседание Совета Безопасности на котором была принята новая резолюция, вновь предложенная США, призывавшая членов ООН оказать срочную военную помощь Южной Кореи47. При этом была полностью проигнорирована позиция Комиссии ООН по Корее (UNCOK), которая рекомендовала переговоры как единственно правильное средство разрешения ситуации. В это время в боевых действиях, помимо авиации и флота, уже принимали активное участия сухопутные части армии США.

Решение Совета Безопасности поддержали 53 государства. Кроме США в состав многонациональных сил (МНС) ООН для ведения войны на Корейском полуострове вошли ограниченные контингенты 15 стран, связанных союзническими соглашениями с Вашингтоном или находившихся в серьезной экономической зависимости от США. Две трети войск ООН составляли американские военнослужащие. От США в корейской войне участвовали семь дивизий, ВВС, ВМС; от Турции – пехотная бригада; Франция, Бельгия, Колумбия, Таиланд, Эфиопия, Филиппины, Голландия, Греция направили по одному батальону; английские, канадские, австралийские и новозеландские подразделения составили одну дивизию48. Из Дании, Норвегии, Италии и Индии прибыли медицинские подразделения. Кроме того, в состав сил ООН вошли австралийские авиационные группы (истребители FB-30 «Вампир» и транспортные самолеты), канадские (транспортная авиация (часть летчиков была зачислена в состав ВВС США), части ВВС Великобритании (самолеты «Файрфлай», «Сифайр» и «Сифьюри»), которые базировались на авианосцах «Триумф» и «Тесей». 4 августа 1950 года в Корею прибыла группа самолетов авиации ЮАР (английские самолеты «Спитфайр»). Но вскоре южноафриканские летчики пересели на американские F-5ID «Мустанг». Позднее они стали летать и на новейших реактивных истребителях F-86 «Сейбр» («Сабля»).

По словам бывшего госсекретаря США Г.Киссинджера, коалиционные силы довольно индифферентно отнеслись к возможности участия в боевых действиях и выступили на стороне Америки исключительно с «позиции солидарности».

Решения, принятые на заседаниях Совета Безопасности, вызвали негативную реакцию Советского Союза. Большинство стран социалистического лагеря также выступили с заявлениями, осуждающими агрессивные действия Соединенные Штаты. При этом отмечалось незаконность принятых постановлений. Так, в ответной ноте правительства Чехословакии правительству США по поводу морской блокады Корейского побережья, врученной МИД Чехословакии американскому послу в Праге 11 июля говорилось:

«…правительство Чехословацкой республики уже в телеграмме от 29 июня с.г. генеральному секретарю Организации Объединенных Наций заявило, что решение членов Совета безопасности в Корее, на которое ссылается президент Соединенных Штатов Америки, грубо нарушает Устав Организации Объединенных Наций и является незаконным. Более того, правительство Соединенных Штатов Америки не имеет никаких оснований оправдывать свою агрессию в Корее незаконным решением членов Совета безопасности, поскольку президент Трумэн отдал приказ американским вооруженным силам выступить против Корейской народно-демократической республики раньше, чем в Совете безопасности было принято это незаконное решение»49.

Однако, заявление Чехословацкой республики, так же как и другие аналогичные, были проигнорированы американской стороной.

Таким образом, Соединенные Штаты Америки, заручившись (или прикрывшись) флагом ООН вступили в войну, которую официально рассматривали как первый шаг «коммунистического плана глобального характера»50.

Военные действия в корейской войне по оперативно-стратегическим результатам можно разделить на четыре периода: первый (25 июня – 14 сентября 1950 г.) – переход северокорейскими войсками 38-й параллели и развитие наступления до р. Нактон-ган; второй (15 сентября – 24 октября 1950 г.) – контрнаступление многонациональных сил ООН и выход их в южные районы КНДР; третий (25 октября 1950 г. – 9 июля 1951 г.) – вступление в войну китайских народных добровольцев, отступление войск ООН из Северной Кореи, боевые действия в районах, прилегающих к 38-й параллели; четвертый (10 июля 1951 г. – 27 июля 1953 г.) – боевые действия сторон в ходе переговоров о перемирии и окончание войны.

Первый период войны прошел в пользу Корейской народной армии. Нанеся мощный удар на сеульском оперативном направлении, она прорвала оборону противника и форсированным темпом развернула наступление на южном направлении. 28 июля южнокорейские войска оставили Сеул, а к середине августа до 90% территории Южной Кореи была занято армией КНДР. Значительную роль в разработке и обеспечении операций КНА сыграли советские военные советники. Среди них были советник командующего 1-й армии (генерал Ки Мун) подполковник А.Обухов51, советник командующего артиллерии армии (полковник Ким Бай Нюр) полковник И.Ф.Рассадин и другие. Старшим советником при штабе фронта был генерал Постников.

Вот как описывает подготовку Тэджонской наступательной операции (3-25 июля 1950 г.) А. Обухов: «Мы с Рассадиным предложили усилить разведку района сосредоточения войск противника, обеспечение левого фланга армии, взять пленных. По своим войскам определили, какой группировке подойти ночью к р. Кимган, форсировать ее сходу. Задачи дивизий, главной группировки определить места командных и наблюдательных пунктов, выделить пулеметчиков, автоматчиков для стрельбы по низколетящим самолетам. Наконец, направление ударов 4-й, 3-й пехотных дивизий и танков по окружению и уничтожению 24-й американской пехотной дивизии. Все это было расписано подетально. А для этого просил усилить армию тремя пехотными дивизиями, противотанковой бригадой, гаубичными и пушечными полками. В итоге дивизия противника была окружена, расчленена на две части, командир генерал-майор Дин взят в плен, противник потерял 32 тысячи солдат и офицеров, более 220 орудий и минометов, 20 танков, 540 пулеметов, 1300 автомашин и др. Оценивая операцию, американский журналист Джон Дилли в книге «Суррогат победы» писал: «Американские генералы были уверены, что корейцы разбегутся при одном виде американских солдат. Однако противник (КНА) оказался таким искусным и опытным, какого не встречали американцы»52.

Рекомендации опытных советских офицеров способствовал успеху и следующей – Нактонганской операции (26 июля – 20 августа). В результате этого наступления был нанесен существенный урон 25-й пехотной и бронетанковой дивизиям американцев, на юго-западном направлении 6-я пехотная дивизия и мотоциклетный полк 1-й армии КНА разгромили отходившие части ЮКА, захватили юго-западную и южную части Кореи и вышли на подступы к г. Масан, заставив отступить к г. Пусану 1-ю американскую дивизию морской пехоты.

Работа советских военных советников была высоко оценена правительством КНДР. В октябре 1951 года 76 человек, за самоотверженную работу «по оказанию помощи КНА в ее борьбе против американо-английских интервентов» и «беззаветную отдачу своей энергии и способностей общему делу обеспечения мира и безопасности народов» были награждены корейскими национальными орденами.

Сложившаяся на фронте обстановка вызвала серьезное беспокойство в кругах западной общественности. В прессе стали звучать пессимистические нотки. Так, газета «Вашингтон стар» 13 июля 1950 года писала: «Мы должны будем считать себя счастливыми в Корее, если нас не скинут в море… Нам, возможно, удастся удержать оборонительный плацдарм на юге, где местность довольно гористая. Но это будет ужасно трудным делом. Немедленная мобилизация людей и промышленности необходима для предотвращения катастрофы в Корее..». Обозреватель газеты «Обсервер» 15 июля 1950 года писал: «Мир является свидетелем того, как вооруженные силы могущественных Соединенных Штатов ведут отчаянную, безнадежную битву, в то время как их отбрасывает назад к морю армия Северной Кореи – самого маленького государства»53.

20 августа наступление войск КНА было остановлено на рубеже Хаман, р.Нактон-ган, Инчхон, Пхохан. Противник сохранил за собой пусанский плацдарм до 120 км по фронту и до 100-120 км в глубину. Попытки КНА в течение второй половины и первой половины сентября ликвидировать его не увенчались успехом. Начался второй период войны.

К началу сентября 1950 года на Пусанский плацдарм из Японии было переброшено несколько американских дивизий (командующий всеми сухопутными войсками США и РК – генерал-лейтенант Уолтон Уокер54) и английская бригада, а 15 сентября американо-южнокорейские войска, перехватив инициативу, развернули контрнаступление. К этому времени на Пусанском плацдарме было сосредоточено 10 пехотных дивизий (5 американских и 5 южнокорейских), 27-я английская бригада, пять отдельных полков55, до 500 танков, свыше 1634 орудий и минометов различного калибра. Превосходство в воздухе было абсолютным - 1120 самолетов (170 тяжелых бомбардировщиков, 180 средних бомбардировщиков, 759 истребителей-бомбардировщиков и др.)56. У западных берегов Корейского полуострова находилась мощная группировка военно-морских сил «войск ООН» – 230 кораблей флота США и их союзников, свыше 400 самолетов и около 70 тысяч человек. Силам ООН противостояли 13 дивизий КНА, 40 танков и 811 орудий. Учитывая, что численность дивизий КНА к этому времени не превышала 4 тыс. человек, а войск ООН достигала 12 тыс. и 14 тыс. солдат и офицеров, соотношение сил и средств на фронте к началу наступления составляла в пользу ООН в живой силе 1:3, в танках – 1:12,5, в орудиях и минометах – 1:257.

Операция «войск ООН», получившая название «Хромит» началась с высадки 10-го американского корпуса (1-я дивизия морской пехоты, 7-я американская пехотная дивизия, английский отряд «командос» и части южнокорейских войск общей численностью около 70 тысяч человек), под командованием генерала Элмонда. Для обеспечения высадки десанта привлекались 7-й объединенный флот специального назначения под командованием вице-адмирала Страбла и корабли других государств коалиции – всего 260 боевых кораблей и судов различных классов и 400 самолетов58. Высадка десанта осуществлялась тремя эшелонами: в первом эшелоне – 1-я дивизия морской пехоты, во втором – 7-я пехотная дивизия, в третьем – остальные части 10-го армейского корпуса.

После 45-минутной авиационной и артиллерийской подготовки передовые части десанта, высадившись на берег, обеспечили десантирование 1-й дивизии морской пехоты непосредственно в порту города Инчхона. Сломив сопротивление оборонявшего порт 226-го отдельного полка морской пехоты КНА59 (еще не завершившего формирования), противник 16 сентября овладел городом и развернул наступление в направлении Сеула60. В тот же день ударная группировка объединенных сил в составе 2 южнокорейских армейских корпусов, 7 американских пехотных дивизий, 36 дивизионов артиллерии перешла в контрнаступление из района Тэгу в северо-западном направлении. 27 сентября обе группировки соединились к югу от Есана, завершив тем самым окружение 1-й армейской группы КНА в юго-западной части Кореи. 28 сентября силы ООН овладели Сеулом, а 8 октября достигли 38-й параллели, и на восточном участке пересекли ее.

С возникновением угрозы захвата войсками ООН территории КНДР советское правительство после 7 октября 1950 года начало эвакуацию в СССР имущества и персонала авиационных комендатур, кораблей Сейсинской ВМБ, семей военных советников. В январе 1951 года на родину была отправлена и отдельная рота связи. Сотрудники советского посольства переводились в более безопасный район – на границе с Китаем.

Вот как описывает этот момент сотрудник посольства В.А.Тарасов61:

«В ночь на 10 октября сотрудники посольства покинули Пхеньян на легковых и грузовых машинах. Двигались медленно: мешали темнота и частые воздушные налеты. За первую ночь прошли всего шестьдесят километров и лишь к утру, после второй, более спокойной ночи достигли города Синыйчжу. Здесь кончалась корейская земля, а за пограничной рекой Ялуцзян простирался Китай. Сюда стекались беженцы со всей страны»62.

11 октября, развивая наступление, американо-южнокорейские войска прорвали оборону КНА и устремились к Пхеньяну. 23 октября столица КНДР была взята. Значительное влияние на исход операции оказал воздушный десант (178-я отдельная ударная группа, около 5 тысяч человек), выброшенный 20 октября в 40-45 км севернее Пхеньяна63. Вслед за этим объединенные силы вышли на ближайшие подступы к границам КНР и СССР. Опасность положения вынудили советское правительство «подстраховаться» и сосредоточить вдоль китайской и корейской границ крупные соединения Советской армии: 5 бронетанковых дивизий и ТОФ СССР в Порт-Артуре64. Группировка подчинялась маршалу Малиновскому и не только служила своеобразной тыловой базой для воюющей Северной Кореи, но и мощным потенциальным «ударным кулаком» против американских войск в регионе Дальнего Востока. Она постоянно находилась в высокой степени боевой готовности к ведению боевых действий. Непрерывно велась боевая, оперативная, штабная, специальная подготовка65.

Следует упомянуть, что критическое положение, сложившееся на втором этапе войны повлияло на дальнейшую судьбу советского посла в КНДР Т.Ф. Штыкова и Главного военного советника Н.Васильева. В конце ноября 1950 года они были освобождены от занимаемых постов за «грубые просчеты в работе, проявившиеся в период контрнаступления американских и южнокорейских войск». Более того, 3 февраля 1951 года Т.Ф. Штыков был понижен в воинском звании до генерал-лейтенанта и через 10 дней уволен из рядов Вооруженных Сил в запас. По всей видимости «грубые просчеты» Т.Ф.Штыкова были связаны с тем, что он не смог представить в Москву достаточно аргументированной информации о подготовке американцами десантных операциях.

Третий период войны характеризуется вступлением в боевые действия «китайских народных добровольцев» под командованием Пэн Дэхуайя66. Архивные материалы свидетельствуют, что согласие китайского руководства о вооруженной помощи КНДР было получено еще до начала боевых действий. Известно, также, что почти через месяц после начала войны, 13 июля 1950 года поверенный в делах КНР в КНДР обращался к Ким Ир Сену с предложением передать китайской стороне 500 экземпляров топографических карт Корейского полуострова масштаба 1:100 000, 1:200 000, 1:500 000. Кроме того, он просил информировать об обстановке на фронтах и с этой целью выделил от посольства двух сотрудников в звании полковника для связи с Министерством национальной обороны КНДР. Одновременно поверенный просил ускорить присылку в Китай образцов обмундирования Корейской народной армии67.

Однако, окончательное решение о посылки в Корею китайских частей было принято лишь в конце года, на совещании ЦК КПК, состоявшемся 4-5 октября 1950 г. в Пекине. 8 октября, председатель Народно-революционного военного комитета КНР Мао Цзэдун отдал приказ о создании Корпуса китайских народных добровольцев. В его состав вошли: 13-я армейская группа в составе 38-й, 39-й, 40-й, 42-й армий, 1-й, 2-й и 8-й артиллерийских дивизий. Командующим был назначен Пэн Дэхуай.

10 октября в Москву для окончательного согласования вопроса о вступлении КНР в войну в Корее вылетел премьер министр Чжоу Эньлай, На встрече со Сталиным он получил заверения советской стороны об ускорении поставок Китаю вооружения для 20 пехотных дивизий. Находясь уже вы Москве, Чжоу Эньлай получил телеграмму от Мао Цзэдуна: «Мы считаем, что необходимо вступить в войну. Мы обязаны вступить в войну. Вступить в войну для нас выгодно. Не вступив в войну – можем многое потерять»68.

Заметим, что к этому времени при штабе Объединенного командования, созданного из представителей Корейской народной армии и Народно-освободительной армии Китая, стала работать группа советских советников во главе с заместителем начальника Генштаба генералом армии М.Захаровым. Она была направленная в Корею из Китая с целью оказания помощи главному командованию КНА.

Вступление в войну китайских добровольцев было преподнесено как «дружеский акт», «помощь братского китайского народа» в справедливой борьбе корейского. В советской печати, этому акту были посвящены многочисленные статьи и поэтические произведения. Например, стихотворение известного советского поэта М.Светлова «Корея, в которой я не был».

«...Поздоровайся со мной, китаец!
Ты несешь, я вижу, вдалеке,
Фронтовой дорогою скитаясь,
Флаг освобождения в руке.

Голову не склонишь пред снарядом,
Ясен путь, и ненависть остра...
Дай и я присяду у костра,
Где кореец и китаец рядом.

Нечего греха таить, друзья!
Где встают отряды боевые,
Где уже никак терпеть нельзя, -
Там с любовью смотрят на Россию!

И не танки и не пушки шлем
Мы бойцам священного похода –
Мы родной Корее отдаем
Опыт освоения свободы».

В действительности дело обстояло несколько иначе. В руководстве КНР не было единого мнения по поводу отправки войск в Корею. Против этого выступали председатель Центрально-Южного военно-административного комитета Линь Бяо, председатель Народного правительства Северо-Востока Китая Гао Ган и другие. Их главными доводами были положения, что экономика Китая, только поднимающаяся после более чем двадцатилетней гражданской войны не выдержит тягот новой войны, вооружение НОАК устаревшего образца и его количественно уступает американскому. Кроме того, внутри КНР еще действуют «остатки бандитских формирований» и внешняя война создаст непомерные трудности69.

«…Мы первоначально планировали двинуть несколько добровольческих дивизий в Северную Корею для оказания помощи корейским товарищам, когда противник выступит севернее 38 параллели.

Однако, тщательно продумав, считаем теперь, что такого рода действия могут вызвать крайне серьезные последствия.

Во-первых, несколькими дивизиями очень трудно разрешить корейский вопрос (оснащение наших войск весьма слабое, нет уверенности в успехе военной операции с американскими войсками), противник может заставить нас отступить.

Во-вторых, наиболее вероятно, что это вызовет открытое столкновение США и Китая, вследствие чего Советский Союз также может быть втянут в войну, и таким образом вопрос стал бы крайне большим.

Многие товарищи в ЦК КПК считают, что здесь необходимо проявить осторожность.

Конечно, не послать наши войска для оказания помощи – очень плохо для корейских товарищей, находящихся в настоящее время в таком затруднительном положении, и мы сами весьма это переживаем; если же мы выдвинем несколько дивизий, а противник заставит нас отступить; к тому же это вызовет открытое столкновение между США и Китаем, то весь наш план мирного строительства полностью сорвется, в стране очень многие будут недовольны (раны нанесенные народу войной еще не залечены, нужен мир).

Поэтому лучше сейчас перетерпеть, войска не выдвигать, активно готовить силы, что будет благоприятнее во время войны с противником.

Корея же, временно перенеся поражение, изменит форму борьбы на партизанскую войну…»70.

Тем не менее, решение о посылки частей «китайских народных добровольцев» в Корею было принято. Это был чрезвычайно рискованный шаг, но другого выхода у Пекина не было. Мао Дзэдун понимал, чем могла обернуться для китайцев победа США. Во-первых, Соединенные Штаты взяли бы под свой контроль весь Корейский полуостров. Во-вторых, это создало бы серьезную угрозу северо-восточным, а может и центральным провинциям КНР. В-третьих, Корея могла стать отличным плацдармом для вторжения войск Чан Кайши в Китай, и, следовательно, к новой войне. В-четвертых, появление на северо-восточных рубежах враждебного государства вынудило бы руководство Китая менять стратегические планы по полному объединению страны. До этого главным приоритетным направлением считалось южное. В 1950 году НОАК выбило гоминьдановцев с острова Хайнань и рассматривалась перспектива высадки на Тайвань. Победа же США в Корее создала бы «второй фронт» в противостоянии Вашингтона, Тайбэя и Пекина71.

Принимая решение о помощи Кореи Мао Дзэдун учитывал и внутриполитическую обстановку в стране. Трудности войны в соседней братской стране позволяли руководству КПК «переключить» возможное недовольство населения с внутренних национальных проблем на международные, военно-политические. Массовые идеологические кампании в стране – яркий тому пример. Забегая вперед заметим, что китайское участие в корейской войне способствовало полному единению китайского народа вокруг КПК, воодушевило миллионы людей на трудовые свершения и ратные подвиги во имя укрепления своей родины. Китайский народ почувствовал свою силу и значимость. В стране, подвергавшейся веками гнету и унижению со стороны иностранцев, это чувство было особенно важно. В сознании китайского народа, Китай не просто «поднялся с колен», он сказал «нет» своим бывшим угнетателям и показал всему миру, и, прежде всего США, что на международную арену вступил новый игрок – большой, достаточно мощный, авторитетный и самостоятельный.

Большое влияние на решение Мао Дзэдуна незамедлительно послать войска в Корею, оказала и настойчивая просьба И.В Сталина. В своем письме Мао Дзэдуну советский лидер разъяснил ему «вопросы международной обстановки», обосновал важность этого шага, а в отношении опасений разрастания войны и втягивание в нее США, СССР и Китая заметил: «Следует ли этого бояться? По-моему, не следует, так как мы вместе будем сильнее, чем США и Англия. А другие капиталистические европейские государства без Германии, которая не может сейчас оказать США какой-либо помощи, - не представляют серьезной военной силы. Если война неизбежна, то пусть она будет теперь, а не через несколько лет, когда японский милитаризм будет восстановлен, как союзник США, и когда у США и Японии будет готовый плацдарм на континенте в виде лисынмановской Кореи»72.

Китайскому руководству была обещаны помощь советской авиацией в прикрытие важных стратегических объектов страны, кредит и поставки вооружения для НОАК.

Свидетелями перехода китайских добровольцев на корейскую территорию оказались сотрудники советского посольства В.А.Тарасов и В.А.Устинов. «Мне запомнился сумрачный холодный день 18 октября – пишет В.А.Тарасов, - Чувствовалось, что наступают решающие события. За городом готовилась последняя линия обороны, на выгодных позициях закапывались танки.

Мы с В.А.Устиновым подошли к реке Ялуцзян. Ее коричневатые воды неслись к океану. Неожиданно заметили странное движение: по мосту в нашу сторону потянулась вереница носильщиков. Китайские молодые ребята, одетые в защитного цвета армейскую одежду, несли на коромыслах так, как у нас носят воду, продовольствие и военное снаряжение. Это были первые добровольцы. Как стало впоследствии известно, на корейский фронт в конце октября прибыли пять китайских стрелковых корпусов и три артиллерийские дивизии, в основном из Шеньянского округа»73.

А вот как описывает первые боевые столкновения с войсками ООН командующий китайскими добровольцами Пэн Дэхуай:

«В сумерки 18 октября 1950 года я переправился через реку Ялу с первым головным отрядом китайских народных добровольцев. Утром 19 октября мы добрались до электростанции Рагочо, а утром 20-го были уже у небольшого горного оврага северо-западнее города Пукчжина. Двигаясь на машинах и танках, некоторые передовые отряды противника, осуществляя преследование, уже достигли берега реки Ялу. Утром 21 октября дивизия нашей 40-й армии прошла неподалеку от Пукчжина и неожиданно столкнулась с марионеточными войсками Ли Сын Мана. Первое сражение было неожиданным и я сразу же изменил наш прежний боевой порядок. Наши войска, используя характерную для них гибкую маневренность, разгромили несколько частей марионеточных войск Ли Сын Мана в районе Унсан. 25 октября наши войска победоносно завершили сражение. Мы не стали преследовать противника по пятам, так как не уничтожили его главные силы, а разгромили всего 6 – 7 батальонов марионеточных войск, а также потрепали американские части. Под натиском наших войск механизированные части противника быстро отходили вглубь Кореи, создавая узлы сопротивления. В связи с тем, что американские, английские и марионеточные войска были высокомеханизированными, их соединения и части быстро отошли в район рек Чунчон и Кэчон, где сразу же приступили к созданию оборонительного рубежа.

Основными компонентами в системе обороны противника были танковые части и фортификационные сооружения. Нашим добровольцам было невыгодно вступать в позиционную войну с войсками противника, оснащенными современной техникой»74.

Второе крупное сражение произошло в 20-х числах ноября. Многонациональные силы ООН предприняли мощную атаку в районе Унсан, Кусон, но были отбиты. Согласно сводкам китайскими добровольцами было уничтожено свыше 6 тысяч автомашин, более тысячи танков и артиллерийских орудий.

Вступление в войну китайских народных добровольцев стала для Запада неожиданностью. Более того, американские специалисты и аналитики игнорировали, как маловероятную, саму возможность прямого военного вмешательства КНР в войну в Корее, даже когда она началась. Так, 12 июля 1950 года американское посольство в Сайгоне передало информацию командования сухопутных войск США об ожидавшемся 15 июля вторжении КНР на Тайвань. Это сообщение было проанализировано ЦРУ США и признано маловероятным. В еженедельном обзоре ЦРУ от 7 июля 1950 года, почти через две недели после начала войны, утверждалось:

«Корейское вторжение породило целый поток сообщений о перемещении войск китайских коммунистов, свидетельствующих об их намерении поддержать северокорейское вторжение. Большинство этих сообщений, однако, исходит из источников китайских националистов и представляют собой всего лишь пропаганду для американского потребления. В действительности, коммунисты видимо, по-прежнему усиливают свои войска напротив Тайваня и, возможно, Гонконга… Сообщаемые переброски крупных воинских формирований из Южного и Центрального Китая на Северо-восток страны сильно преувеличены. Коммунистические войска в Северном Китае и Маньчжурии достаточны для обеспечения необходимой поддержке Северной Корее, причем 40-50 тысяч из этих войск – лица корейской национальности. Несмотря на эти сообщаемые переброски войск и возможности китайских коммунистов развернуть одновременные и успешные военные действия в Корее, Гонконге, Макао и Индокитае, никакие немедленные действия с их стороны не ожидаются»75. Не вызвал опасения американцев и вызов, брошенный Мао Цзэдуном в его официальном выступлении 5 сентября 1950 года на 9-й сессии Центрального народного правительства. В своей речи он заявил: «Мы не боимся сражаться с вами («американскими империалистами»), но если вы настаиваете на войне – вы ее получите. Вы ведите свою войну – мы будем вести нашу. Вы используйте ваше атомное оружие, мы будем использовать ручные гранаты. Мы найдем ваши слабые места. Мы вас все-таки достанем, и, в конце концов, победа будет за нами»76. 30 сентября того же года Чжоу Эньлай в торжественной речи, посвященной первой годовщине КНР, идентифицировал США как «наиболее опасного врага Китая» и заявил, что китайское правительство «не должно бездеятельно мириться с унижением своего соседа империалистическими державами»77. Еще более очевидное предупреждение было передано индийскому послу К. Панникару 3 октября. Он был проинформирован о том, что Китай вмешается в ход событий, если американские войска пересекут 38-ю параллель. В тот же день индийский посол передал это сообщение своему правительству, которое, в свою очередь, довело его до британских и американских официальных лиц. Но и на этот раз, полученная информация не вызвала опасений.

Ошибка американских спецслужб дорого обошлась коалиционным войскам ООН. В результате нескольких успешных операций объединенные корейско-китайские силы отбросили противника к 38-й параллели, а к концу декабря - началу января 1952 г. (1951 ??) – к 37-й параллели. 8-я армия США распалась и начала паническое отступление, потеряв убитыми и ранеными более 11 тысяч человек. Вот как описывал сложившуюся обстановку генерал Мэтью Риджуэй, занявший после смерти генерала Уокера (23 декабря 1950 г.) должность командующего армией: «Всего в нескольких километрах к северу от Сеула я столкнулся с бегущей армией. До сих пор мне не доводилось видеть ничего подобного. Солдаты побросали тяжелую артиллерию, пулеметы и минометы. Лишь немногие сохранили винтовки. Все они думали об одном: как можно быстрее убежать»78.

В сложившейся ситуации главнокомандующий коалиционными силами ООН генерал Дуглас Макартур в сообщениях в Вашингтон настаивал на принятие решительных мер. Имелось в виду применение ядерного оружия. Главкома поддержали командующий бомбардировочной авиацией генерал О’Доннелл и начальник штаба ВВС США генерал Вандерберг. Они настоятельно предлагали президенту начать атомную бомбардировку Китая.

30 ноября 1950 года на пресс-конференции Трумэн сделал сенсационное заявление, что если потребуется, Америка начнет ядерную войну. Командующий стратегической авиацией США генерал Пауэр в эти дни был готов к исполнению решения о применении атомных бомб79.

В последние годы стали известны подробности американских «атомных» вариантов по отношению к Китаю и Северной Корее. Так, в частности, рассматривалась возможность применения шести атомных бомб в период с 27 по 29 декабря в районе Пхенсан, Чхорвон, Кимхва. Цель – уничтожение объединенной группировки КНА и Китайских народных добровольцев примерной численностью до 100 тыс. человек. Затем обсуждался вариант использования шести 30-килотонных бомб против китайских войск севернее р. Имджинган. Еще две 40-килотонные бомбы американцы намеривались применить 7 и 8 января 1951 года в районе Чонджу с целью уничтожения до 10 тыс. китайцев80.

Тем не менее, американский президент не решился на этот шаг. По мнению известного американского историка и политолога Б.Броди, было не

Риджуэй М. Солдат . М., 1958
Лотоцкий С. Война в Корее 1950–1953 (Обзор военных операций ). Военно-исторический журнал. 1959, № 10
История Кореи , т. 2. М., 1974
Тарасов В.А. Советская дипломатия в период Корейской войны (1950–1953 гг. ) – В сб.: Дипломаты встпоминают: Мир глазами ветеранов дипломатической службы. М., 1997
Волохова А.А. Некоторые архивные материалы о корейской войне (1950–1953 ) – В: Проблемы Дальнего Востока. 1999, № 4
Уташ Б.О. Советская авиация в Корейской войне 1950–1953 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Волгоград, 1999
Торкунов А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950–1953 годов. М., 2000
Корейский полуостров: мифы, ожидания и реальность: Материалы IV науч. конф., 15–16.03. 2000 г. Ч. 1–2. М., 2000
Гаврилов В.А. Г.Киссинджер: «Корейская война вовсе не была кремлевским заговором.. .». – Военно-исторический журнал, 2001, № 2
Война в Корее, 1950–1953 гг.: взгляд через 50 лет: Материалы междунар. теорет. конф. (Москва, 23 июня 2000 г.). М., 2001
Игнатьев Г.А., Баляева Е.Н. Корейская война: старые и новые подходы . – Вестник Новгородского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки, т. 21, 2002
Орлов А.С., Гаврилов В.А. Тайны корейской войны. М., 2003

Найти "КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА " на

В 1945 году была колонией Японии. 6 августа 1945 года Советский Союз, в соответствии с соглашением, заключённым с США, денонсировав пакт о ненападении 1941 года, объявил войну Японской империи, и 8 августа советские войска вошли в Корею с севера. Американские же войска высадились на Корейский полуостров с юга.
10 августа 1945 года, в связи с неизбежной японской капитуляцией, США и СССР договорились разделить Корею по 38 параллели, предполагая, что японские войска к северу от неё сдадутся Красной армии, а капитуляцию южных формирований примут США. Полуостров, таким образом, был разделён на северную, советскую, и южную, американскую, части. Предполагалось, что такое разделение является временным.
В декабре 1945 года США и СССР подписали договор о временном управлении страной. В обеих частях, северной и южной, были сформированы правительства. На юге полуострова США при поддержке ООН провели выборы, заменив левое временное правительство, созванное в июне 1945 года после войны, антикоммунистическим, во главе с Ли Сын Маном. Левые партии бойкотировали эти выборы. На севере власть была передана советскими войсками коммунистическому правительству во главе с Ким Ир Сеном. Страны антигитлеровской коалиции предполагали, что через некоторое время Корея должна воссоединиться, однако в условиях начинающейся Холодной войны СССР и США не смогли договориться о деталях этого воссоединения, поэтому в 1947 году Организация Объединённых Наций с подачи Президента США Трумэна, не опираясь на какие-либо референдумы и плебисциты, приняла ответственность за будущее Кореи на себя.
Как южнокорейский президент Ли Сын Ман, так и генеральный секретарь Трудовой партии Северной Кореи Ким Ир Сен не скрывали своих намерений: оба режима стремились объединить полуостров под своим главенством. Принятые в 1948 году Конституции обоих корейских государств недвусмысленно провозглашали, что целью каждого из двух правительств является распространение своей власти на всю территорию страны. Показательно, что в соответствии с северокорейской Конституцией 1948 года столицей страны считался Сеул, в то время как Пхеньян был, формально, только временной столицей страны, в которой высшие органы власти КНДР находились лишь до «освобождения» Сеула. При этом к 1949 году как советские, так и американские войска были выведены с территории Кореи.
Правительство КНР с тревогой следило за накаляющейся обстановкой в Корее. Мао Цзэдун был убеждён в том, что американская интервенция в Азию дестабилизирует обстановку в регионе и неблагоприятно повлияет на его планы разбить силы Гоминьдана Чан Кайши , обосновавшиеся на Тайване. С начала 1949 года Ким Ир Сен начал обращаться к советскому правительству с просьбами о помощи в полномасштабном вторжении в Южную Корею. Он подчёркивал, что правительство Ли Сын Мана не пользуется популярностью, и утверждал, что вторжение северокорейских войск приведёт к массовому восстанию, в ходе которого жители Южной Кореи, взаимодействуя с северокорейскими частями, сами свергнут сеульский режим.
Сталин , однако, ссылаясь на недостаточную степень готовности северокорейской армии и возможность вмешательства в конфликт войск США и развязывания полномасштабной войны с применением атомного оружия, предпочёл не удовлетворить эти просьбы Ким Ир Сена. Вероятнее всего, Сталин считал, что ситуация в Корее может привести к новой мировой войне. Несмотря на это, СССР продолжал оказывать Северной Корее большую военную помощь. КНДР в ответ на вооружение Южной Кореи также продолжала наращивать свою военную мощь, организуя армию по советской модели и под руководством советских военных советников. Большую роль также играли этнические корейцы из Китая, ветераны Народно-освободительной армии Китая, которые с согласия Пекина перешли на службу в северокорейские вооружённые силы. Таким образом, к началу 1950 года северокорейские вооружённые силы превосходили южнокорейские по всем ключевым компонентам. Наконец, в январе 1950 года после немалых колебаний и поддавшись на настойчивые уверения Ким Ир Сена, Сталин дал согласие на проведение военной операции. Детали были согласованы во время визита Ким Ир Сена в Москву в марте - апреле 1950 года, а окончательный план наступления был подготовлен советскими советниками к концу мая.
12 января 1950 года Государственный секретарь США Дин Ачесон заявил, что американский оборонный периметр на Тихом Океане проходит по Алеутским островам, японскому острову Рюкю и Филиппинам, что говорило о том, что Корея не входит в сферу ближайших государственных интересов США. Этот факт прибавил решимости северокорейскому правительству в развязывании вооружённого конфликта, и помог убедить Сталина в том, что военное вмешательство США в корейский конфликт маловероятно.
Предтечей Корейской войны является т. н. «малая война» 1949-1950 годов, состоявшая из ряда «инцидентов» в районе 38-й параллели как со стороны КНДР, так и Республики Корея.
Крупнейшими из них можно считать конфликт за высоту 488,2 (гора Соньак), провинция Хванхэ (май-июль 1949 года), в волости Качхон уезда Пексон провинции Хванхэ (21 мая-7 июня), вторжение войск Южной Кореи в район Яньян провинции Канвон (конец июня-июль 1949 года), конфликт вокруг горы Ынпха, провинция Хванхэ (июль-октябрь 1949 года), инцидент в бухте Монгымпхо (6 августа 1949 года) и ряд других.
Кроме того, в районы севернее и южнее 38-й параллели в течение 1949-начала 1950 года постоянно засылались разведывательно-диверсионные группы с целью проведения подрывно-диверсионных и террористических актов, запугивания мирного населения.

В предрассветные часы 25 июня северокорейские войска под прикрытием артиллерии перешли границу с южным соседом. Численность сухопутной группировки, обученной советскими военными советниками, составляла 135 тысяч человек, в её составе было 150 танков Т-34. Со стороны Южной Кореи численность сухопутной группировки, обученной американскими специалистами и вооруженной американским оружием, к началу войны составляла около 150 тысяч человек; южнокорейская армия почти не имела бронетехники и авиации. Правительство Северной Кореи заявило, что «изменник» Ли Сын Ман вероломно вторгся на территорию КНДР. Продвижение северокорейской армии в первые дни войны было весьма успешным. Уже 28 июня была захвачена столица Южной Кореи - город Сеул. Главные направления удара включали также Кэсон, Чхунчхон, Ыйджонбу и Онджин. Был полностью разрушен сеульский аэропорт Кимпхо. Однако главная цель не была достигнута - молниеносной победы не получилось, Ли Сын Ману и значительной части южнокорейского руководства удалось спастись и покинуть город. Массового восстания, на которое рассчитывало северокорейское руководство, также не произошло. Тем не менее, к середине августа до 90 % территории Южной Кореи было занято армией КНДР.
Начало войны в Корее стало неожиданным для США и других западных стран: буквально за неделю до него, 20 июня, Дин Ачесон из Государственного департамента в своём докладе Конгрессу заявил, что война маловероятна. Трумэну о начале войны сообщили через несколько часов после её начала, в связи с тем, что он на выходные отправился на родину в Миссури, а госсекретарь США Ачисон - в Мэриленд. С другой стороны, имеются свидетельства того, что начало войны было заранее спланировано, так США приступили к эвакуации своих граждан ещё 24 июня.
Несмотря на послевоенную демобилизацию армии США, которая существенно ослабила их силу в регионе (за исключением Корпуса морской пехоты США, дивизии, посланные в Корею, были укомплектованы на 40 %), США всё ещё обладали большим военным контингентом под командованием генерала Дугласа Макартура в Японии. За исключением Британского Содружества, никакая другая страна не имела в регионе такой военной мощи. В начале войны Трумэн приказал Макартуру обеспечить военным снаряжением южнокорейскую армию и провести под прикрытием авиации эвакуацию граждан США. Трумэн не внял советам своего окружения развязать войну в воздухе против КНДР, однако приказал Седьмому флоту обеспечить оборону Тайваня, таким образом покончив с политикой невмешательства в борьбу китайских коммунистов и сил Чан Кайши . Правительство Гоминьдана, теперь обосновавшееся на Тайване, просило о военной помощи, но правительство США отказало, мотивируя свой отказ возможностью вмешательства в конфликт коммунистического Китая.
25 июня в Нью-Йорке был созван Совет Безопасности ООН, на повестке дня которого стоял корейский вопрос. Первоначальная резолюция, предложенная американцами, была принята девятью голосами «за» при отсутствии «против». Представитель Югославии воздержался, а советский посол Яков Малик не явился на решающее голосование из-за отсутствия чётких указаний из Москвы. По другим данным, СССР не участвовал в голосовании по поводу Корейской проблемы, так как к этому моменту отозвал свою делегацию в знак протеста против непринятия в ООН китайских представителей.
Другие западные державы встали на сторону США и оказали военную помощь американским войскам, которые были посланы на помощь Южной Корее. Однако к августу войска союзников были отброшены далеко к югу в район Пусана. Несмотря на прибывшую помощь со стороны ООН, американским и южнокорейским войскам не удавалось выйти из окружения, известного как Пусанский периметр, они смогли лишь стабилизировать линию фронта по реке Нактонган. Казалось, что войскам КНДР не составит труда со временем занять весь Корейский полуостров. Однако силам союзников удалось к осени перейти в наступление.
Важнейшие боевые действия первых месяцев войны - Тэджонская наступательная операция (3-25 июля) и Нактонганская операция (26 июля - 20 августа). В ходе Тэджонской операции, в которой принимало участие несколько пехотных дивизий армии КНДР, артиллерийские полки и некоторые более мелкие вооружённые формирования, северной коалиции удалось сходу форсировать реку Кимган, окружить и расчленить на две части 24-ю американскую пехотную дивизию и взять в плен её командира, генерал-майора Дина. В результате американские войска потеряли 32 тысячи солдат и офицеров, более 220 орудий и миномётов, 20 танков, 540 пулемётов, 1300 автомашин и др. В ходе Нактонганской операции в районе реки Нактонган был нанесён существенный урон 25-й пехотной и 1-й кавалерийской дивизиям американцев, на юго-западном направлении 6-я пехотная дивизия и мотоциклетный полк 1-й армии КНА разгромили отходившие части южнокорейской армии, захватили юго-западную и южную части Кореи и вышли на подступы к Масану, заставив отступить к Пусану 1-ю американскую дивизию морской пехоты. 20 августа наступление войск Северной Кореи было остановлено. Южная коалиция сохранила за собой Пусанский плацдарм до 120 км по фронту и до 100-120 км в глубину и довольно успешно его обороняла. Все попытки армии КНДР прорвать линию фронта успехом не увенчались.
Тем временем в начале осени войска южной коалиции получили подкрепление и начали попытки прорвать Пусанский периметр.

Контрнаступление войск южной коалиции (сентябрь-ноябрь 1950 года)

Контрнаступление началось 15 сентября. К этому времени в районе Пусанского периметра находилось 5 южнокорейских и 5 американских дивизий, бригада армии Великобритании, около 500 танков, свыше 1634 орудий и миномётов различного калибра, 1120 самолётов. С моря группировку наземных сил поддерживала мощная группировка ВМС США и союзников - 230 кораблей. Противостояло им 4 тысячи солдат армии КНДР, имеющих 40 танков и 811 орудий.
Обеспечив надёжную защиту с юга, 15 сентября южная коалиция начала операцию «Хромит». В её ходе был высажен американский десант в порту города Инчхон близ Сеула. Высадка десанта осуществлялась тремя эшелонами: в первом эшелоне - 1-я дивизия морской пехоты, во втором - 7-я пехотная дивизия, в третьем - отряд специального назначения армии Великобритании и некоторые части южнокорейской армии. На следующий день Инчхон был захвачен, высадившиеся войска прорвали оборону северокорейской армии и развернули наступление в сторону Сеула. На южном направлении было развёрнуто контрнаступление из района Тэгу группировкой из 2 южнокорейских армейских корпусов, 7 американских пехотных дивизий и 36 дивизионов артиллерии. Обе наступавшие группировки соединились 27 сентября под уездом Есан, окружив таким образом 1-ю армейскую группу армии КНДР. На следующий день силы ООН овладели Сеулом, а 8 октября достигли 38-й параллели. После серии боёв в районе бывшей границы двух государств силы южной коалиции 11 октября снова перешли в наступление в сторону Пхеньяна.
Хотя северяне в лихорадочном темпе сооружали два оборонительных рубежа на расстоянии 160 и 240 км к северу от 38-й параллели, сил у них было явно недостаточно, а завершавшие формирование дивизии положения дел не меняли. Противник мог проводить и часовые и суточной длительности артподготовку и авиаудары. Для поддержки операции по взятию столицы КНДР 20 октября в 40-45 километрах севернее города был выброшен пятитысячный воздушный десант. Столица КНДР пала.

Вмешательство Китая и СССР (октябрь 1950)

К концу сентября стало ясно, что северокорейские вооружённые силы разгромлены, и что занятие всей территории Корейского полуострова американо-южнокорейскими войсками является лишь вопросом времени. В этих условиях на протяжении первой недели октября продолжались активные консультации между руководством СССР и КНР. В конце концов было принято решение отправить в Корею части китайской армии. Подготовка к подобному варианту велась ещё с конца весны 1950 года, когда Сталин и Ким Ир Сен поставили Мао в известность о готовящемся нападении на Южную Корею.
Руководство КНР публично заявляло, что Китай вступит в войну если какие-либо некорейские военные силы пересекут 38 параллель. Соответствующее предупреждение было, в частности, передано через индийского посла в КНР в начале октября. Однако президент Трумэн не верил в возможность широкомасштабного китайского вмешательства, заявляя, что китайские предупреждения являются лишь «попытками шантажировать ООН».
Уже на следующий день после того, как 8 октября 1950 года американские войска пересекли границу Северной Кореи, Председатель Мао приказал китайской армии подойти к реке Ялуцзян и быть готовой форсировать её. «Если мы позволим США оккупировать весь Корейский полуостров, мы должны быть готовы к тому, что они объявят войну Китаю», - говорил он Сталину . Премьер Чжоу Эньлай был срочно послан в Москву для донесения соображений Мао советскому руководству. Мао в ожидании помощи от Сталина отложил дату вступления в войну на несколько дней, с 13 октября на 19 октября.
Однако СССР ограничился поддержкой с воздуха, причём советские МиГ-15 не должны были подлетать к линии фронта ближе чем на 100 км. Новые реактивные самолёты одерживали верх над устаревшими американскими F-80 до тех пор, пока в Корее не появились более современные машины F-86. Об оказываемой СССР военной помощи в США было хорошо известно, однако во избежание международного ядерного конфликта никаких ответных мер со стороны американцев не следовало. В то же самое время на протяжении всего периода военных действий советские представители публично и официально уверяли, что «советских пилотов в Корее нет».
15 октября 1950 года Трумэн отправился на атолл Уэйк для обсуждения возможности китайской интервенции и мер для ограничения масштабов Корейской войны. Там Макартур убеждал Трумэна, что «если китайцы попытаются войти в Пхеньян, там будет большая рубка».
Китай больше не мог ждать. К середине октября вопрос о вступлении китайских сил в войну был решён и согласован с Москвой. Наступление 270-тысячной китайской армии под командованием генерала Пэн Дэхуая началось 25 октября 1950 года. Пользуясь эффектом неожиданности, китайская армия смяла оборону войск ООН, однако затем отошла в горы. Потери китайцев при этом составили 10000 человек, однако восьмая американская армия также потеряла почти 8000 человек (из которых 6000 были корейцами) и вынуждена была занять оборону вдоль южного берега реки Ханган. Войска ООН, несмотря на этот удар, продолжили наступление в сторону реки Ялуцзян. При этом, во избежании формальных конфликтов, действовавшие в Корее китайские части именовались «китайскими народными добровольцами».
В конце ноября китайцы начали второе наступление. Чтобы выманить американцев из прочных оборонительных позиций между Ханганом и Пхеньяном, Пэн дал приказ своим подразделениям имитировать панику. 24 ноября Макартур направил дивизии Юга прямо в ловушку. Обойдя войска ООН с запада, китайцы окружили их 420-тысячной армией и нанесли фланговый удар по восьмой американской армии. На востоке в битве у Чхосинского водохранилища (26 ноября - 13 декабря) был разбит полк 7-й пехотной дивизии США. У морской пехоты дела шли несколько лучше: несмотря на вынужденное отступление на юг, 1-я дивизия морской пехоты разгромила семь дивизий китайцев, которые задействовали две армии из девятой группы армий в борьбе с американскими морскими пехотинцами.

На северо-востоке Кореи силы ООН отступили к городу Хыннам, где, построив оборонительную линию, приступили к эвакуации в декабре 1950 года. Около 100 тысяч человек военных и столько же мирного населения Северной Кореи было погружено на военные и торговые суда и успешно переправлено в Южную Корею.
4 января 1951 года КНДР в союзе с Китаем захватили Сеул. 8 армия США и 10 корпус были вынуждены отступить. Погибшего в автокатастрофе генерала Уокера сменил генерал-лейтенант Мэттью Риджуэй, который во время Второй мировой командовал воздушно-десантными войсками. Риджуэй сразу же взялся за укрепление морального и боевого духа своих солдат, однако ситуация для американцев была настолько критичной, что командование всерьёз подумывало об использовании ядерного оружия. Робкие попытки контрнаступления, известные как операции «Охота на волков» (конец января), «Гром» (началась 25 января) и «Окружение» успеха не имели. Однако в результате операции, начавшейся 21 февраля 1951 года, войскам ООН удалось значительно отодвинуть китайскую армию на север. Наконец 7 марта был отдан приказ о начале операции «Потрошитель». Было выбрано два направления контрнаступления в центральной части линии фронта. Операция развивалась успешно, и в середине марта войска южной коалиции форсировали реку Ханган и заняли Сеул. Однако 22 апреля войска Севера предприняли своё контрнаступление. Один удар был нанесён на западном секторе фронта, а два вспомогательных - в центре и на востоке. Они прорвали линию войск ООН, расчленили американские силы на изолированные группировки и устремились к Сеулу. На направлении главного удара оказалась занимавшая позицию по реке Имджинган 29-я британская бригада. Потеряв в сражении более четверти личного состава, бригада была вынуждена отступить. Всего в ходе наступления с 22 по 29 апреля было ранено и взято в плен до 20 тысяч солдат и офицеров американских и южнокорейских войск.
11 апреля 1951 года по распоряжению Трумэна генерал Макартур был отстранён от командования войсками. Тому было несколько причин, включавших встречу Макартура с Чан Кайши на дипломатическом уровне, сумасбродное проведение боевых операций и недостоверные сведения, переданные им Трумэну на атолле Уэйк о численности китайских войск возле корейской границы. Кроме того, Макартур открыто настаивал на ядерном ударе по Китаю, несмотря на нежелание Трумэна распространять войну с территории Корейского полуострова и возможность ядерного конфликта с СССР. Трумэн был не в восторге от того, что Макартур берёт на себя полномочия, которые принадлежат Верховному Главнокомандующему, коим являлся сам Трумэн. Военная элита всецело поддержала президента. Макартура сменил бывший командующий 8-й армией генерал Риджуэй, новым командующим восьмой армией стал генерал-лейтенант Ван Флит.
16 мая началось очередное наступление войск северной коалиции, довольно безуспешное. Оно было остановлено 21 мая, после чего войска ООН предприняли полномасштабное наступление по всему фронту. Армия Севера была отброшена за 38-ю параллель. Развивать успех южная коалиция не стала, ограничившись выходом на рубежи, занимаемые ей после операции «Потрошитель».

Окончание боевых действий

К июню 1951 года война достигла критической точки. Несмотря на тяжёлые потери, каждая из сторон располагала армией порядка миллиона человек. Несмотря на перевес в технических средствах, США и союзники не в состоянии были добиться решительного преимущества. Вопрос о применении ядерного оружия на театре военных действий рассматривался американцами неоднократно, но всякий раз выносилось заключение о его неэффективности. Всем сторонам конфликта стало ясно, что достичь военной победы разумной ценой будет невозможно и что необходимы переговоры о заключении перемирия. Впервые стороны сели за стол переговоров в Кэсоне 8 июля 1951 года, однако даже во время дискуссий боевые действия продолжались.
Целью т. н. «сил ООН» было восстановление Южной Кореи в довоенных пределах. Китайское командование выдвигало похожие условия. Обе стороны свои требования подкрепляли кровопролитными наступательными операциями. Так, во время наступления 31 августа - 12 ноября 1951 года восьмая армия потеряла 60 000 человек, из которых 22 000 были американцами. В конце ноября китайцы предприняли контрнаступление, потеряв более 100 000 человек. Несмотря на кровопролитность военных действий, финальный период войны характеризовался лишь относительно небольшими изменениями линии фронта и длительными периодами дискуссий о возможном завершении конфликта.
К началу зимы главным предметом переговоров стала репатриация военнопленных. Коммунисты согласились на добровольную репатриацию с условием, что все северокорейские и китайские военнопленные будут возвращены на родину. Однако будучи опрошенными, многие из них не захотели возвращаться. Кроме того, значительная часть северокорейских военнопленных на самом деле являлась южнокорейскими гражданами, воевавшими на стороне Севера по принуждению. Чтобы сорвать процесс отсева «отказников», северная коалиция засылала в южнокорейские лагеря военнопленных своих агентов, которые провоцировали беспорядки.
Дуайт Эйзенхауэр , выбранный президентом США 4 ноября 1952 года, ещё до официального вступления в должность совершил поездку в Корею для того, чтобы на месте выяснить, что может быть сделано для прекращения войны. Однако поворотным моментом стала смерть Сталина 5 марта 1953 года, вскоре после которой Политбюро ЦК ВКП(б) проголосовало за окончание войны. Потеряв поддержку со стороны СССР, Китай согласился на добровольную репатриацию военнопленных, при условии отсева «отказников» нейтральным международным агентством, в которое вошли представители Швеции, Швейцарии, Польши, Чехословакии и Индии. 20 апреля 1953 года начался обмен первыми больными и искалеченными пленными.
После принятия ООН предложения Индии о прекращении огня, договор о нём был заключён 27 июля 1953 года. Примечательно, что представители Южной Кореи отказались подписать документ, так что все т. н. «силы ООН» представлял командир американского контингента генерал Кларк. Линия фронта была зафиксирована в районе 38-й параллели, а вокруг неё была провозглашена демилитаризованная зона (ДМЗ). Эта территория до сих пор охраняется войсками КНДР с севера и американо-корейскими войсками с юга. ДМЗ проходит несколько севернее от 38-й параллели в восточной своей части и немного южнее на западе. Место мирных переговоров, Кэсон, старая столица Кореи, было частью Южной Кореи до войны, однако сейчас оно является городом со специальным статусом КНДР. По сей день мирный договор, который формально завершал бы войну, не подписан.

Неоконченная война. Так можно характеризовать корейскую войну 1950 – 1953 года. И хоть военные действия закончились более полувека назад, мирный договор между двумя государствами до сих пор так и не подписан.

Истоки этого конфликта берут начало в 1910 году. Тогда «Страна утренней свежести» — так поэтически называют Корею, была аннексирована Японией. И ее зависимость от нее закончилась только в 1945 году.

Союзники Кореи

После капитуляции Японии судьбу Кореи — бывшей провинции «Страны восходящего солнца» — решали союзники. Американские войска зашли с юга, советские – с севера. Сначала это считалось временной мерой – государство планировалось объединить под одним правительством. Но только под каким? В этом-то и был камень преткновения, который разделил нацию на многие десятилетия.

США и СССР сформировали правительства в каждой из своей части, предварительно выведя свои войска в 1949 году. Были проведены выборы, к власти на севере пришло левое правительство, южную часть, при поддержке ООН, возглавило правое правительство.

Перед обоими правительствами стояла одна задача – объединить Корею под своей властью. Уступать никто не хотел, и отношения между двумя частями страны накалялись. Конституция каждой из них тоже предусматривала распространение своего строя на другую часть нации. Дело шло к войне.

Обращение Кореи к СССР с просьбой

С целью разрешения ситуации в свою пользу правительство Северной Кореи обратилось к СССР и лично к товарищу Сталину с просьбой о военной помощи. Но Сталин решил воздержаться от введения войск в страну из-за опасения прямого столкновения с американцами, которое могло закончиться третьей мировой. Впрочем, военную помощь оказывал, и к 1950 году Северная Корея стала достаточно оснащенным военным государством.

Постепенно руководство СССР склонялось к решению более открыто помочь Северной Корее установить коммунизм военным путем у южных соседей. Это стало возможным благодаря обозначенной позиции США, в которой говорилось, что Корея не входит больше в сферу интересов Штатов. Но это оказалось не совсем так.

Начало войны

Война началась 25 июня 1950 года. Войска Северной Кореи перешли границу. Численность нападавших превышала 130 тысяч человек. Их встретила более многочисленная армия – южные соседи выставили 150 тысяч. Но они были куда хуже вооружены и оснащены – в частности, не располагали авиацией и тяжелой артиллерией.

Северокорейская армия рассчитывала на быструю победу – ожидалась широкая поддержка населения устанавливаемому коммунистическому строю, но в этом и был просчет. Хоть армия и продвигалась достаточно быстро – через три дня был захвачен Сеул, а через три недели она уже контролировала большую часть страны – но молниеносной победы это не принесло.

Американцы не ожидали такого развития событий. Они спешно стали вооружать части южнокорейской армии, параллельно действуя на международной арене. Совет безопасности ООН, созванный 25 июня, поставил «корейский» вопрос на повестку. Резолюция, принятая на этом заседании, гласила, что Совет осуждает агрессию Северной Кореи и миротворческие силы ООН должны выступить за суверенитет Южной Кореи. Ее поддержали 9 стран – при воздержавшейся Югославии и бойкотировавшем это заседание Советском союзе.

Страны социалистического блока выступили с критикой действий США и их союзников в «корейском» вопросе, тогда как западные страны поддержали инициативу Америки, оказав не только дипломатическую поддержку, но и военную.

Между тем военная ситуация в Южной Корее была сложная. Войска северного соседа завоевали практически 90 процентов территории страны. Одной из самых удачных и значимых для северокорейцев воинских операций стала Тэджонская. Армия форсировала реку Кимган, окружив группировку противника, в которой состояла и американская 24 пехотная дивизия. В окружение попали фактически ее остатки – энергичные действия северокорейской армии уничтожили ее фактически полностью, а командира — генерал-майора Уильяма Ф. Дина даже удалось взять в плен. Но стратегически свою задачу американцы выполнили. Вовремя подошедшая помощь ООН смогла переломить ход событий. И уже в августе не только остановили наступление противника, но и к октябрю смогли пойти в контрнаступление.

Помощь союзников

Союзники снабдили южнокорейскую армию не только боеприпасами, вооружением, бронетехникой, но и предоставили авиацию. Наступление было настолько успешным, что вскоре наступающие военные части захватили Пхеньян. Столицу Северной Кореи. Война казалась безнадежно проигранной. Но эта ситуация не устраивала руководство Советского Союза и КНР.

Официально Китай не мог вступить в войну, потому 270 тысяч солдат, которые вошли на территорию Кореи 25 октября, именовались «добровольцами». Советская сторона поддерживала китайское вторжение авиацией. И к началу января Сеул снова был под контролем Северной Кореи. Дела на фронте союзников были настолько плохи, что американцы всерьез рассматривали возможность ядерной атаки на Китай. Но, к счастью, этого не произошло. Трумэн так и не решился на подобный шаг.

Впрочем, победы армии Северной Кореи так и не случилось. Ситуация к середине следующего года приобрела «патовый» характер – обе воюющие стороны несли огромные людские потери, но к победе не приближались. Переговоры, которые были проведены летом 1951 года, результатов не принесли – армии продолжали сражаться. Визит американского президента Эйзенхауэра в ноябре 1952 года также не внес ясность – как же решить этот сложный и противоречивый корейский вопрос?

Разрешение ситуации принесла весна 1953 года. Смерть Сталина заставила руководство Советского Союза пересмотреть политику в этом регионе. И члены Политбюро приняли решение выступить за прекращение конфликта и возвращение обеими сторонами военнопленных. Но вернуться домой пожелали только две трети плененных северокорейских и китайских солдат.

Соглашение о перемирии

Соглашение о прекращении боевых действий было подписано 27 июля 1953 года. Линия фронта осталась зафиксированной на 38 параллели, вокруг нее была организована демилитаризированная зона, которая существует до сих пор.

Подписи под документом поставили представители Северной Кореи и генерал Кларк, возглавляющий американский контингент. Представители Южной Кореи договор подписать отказались.

Впоследствии стороны еще садились за стол переговоров – в частности, через год в Женеве прошла мирная конференция, на которой была предпринята попытка заключить мирный договор. Каждая из сторон попыталась продвинуть свои поправки к нему, не желая идти на компромиссы. Стороны разъехались ни с чем.

В 1958 году США, нарушая все договоренности, разместили ядерное оружие на территории Южной Кореи, которое было вывезено только в 1991 году. Тогда же между этими странами при содействии ООН было подписано Соглашение о перемирии, сотрудничестве, ненападении и обмене.

В 1910—1945 Корея являлась японской колонией. 10 августа 1945 года, в связи с неизбежной японской капитуляцией, США и СССР договорились разделить Корею по 38-й параллели, предполагая, что японские войска к северу от нее сдадутся Красной армии, а капитуляцию южных формирований примут США. Полуостров, таким образом, был разделен на северную советскую, и южную американскую, части. Предполагалось, что такое разделение является временным. В обеих частях, северной и южной, были сформированы правительства. На юге полуострова США при поддержке ООН провели выборы. Было избрано правительство во главе с Ли Сын Маном. Левые партии бойкотировали эти выборы. На севере власть была передана советскими войсками коммунистическому правительству во главе с Ким Ир Сеном. Страны антигитлеровской коалиции предполагали, что через некоторое время Корея должна воссоединиться, однако в условиях начинающейся холодной войны, СССР и США не смогли договориться о деталях этого воссоединения.

После вывода СССР и США своих войск с полуострова лидеры Северной и Южной Кореи стали разрабатывать планы объединения страны военным путем. КНДР при помощи СССР, а КР при помощи США сформировали собственные вооруженные силы. В этом соревновании КНДР опередила Южную Корею: Корейская Народная Армия (КНА) превосходила армию Корейской Республики (АКР) по численности (130 тыс. против 98 тыс.), по качеству вооружения (высококлассная советская военная техника) и по боевому опыту (более трети северокорейских солдат участвовали в Гражданской войне в Китае). Однако ни Москва, ни Вашингтон не были заинтересованы в появлении очага напряженности на Корейском полуострове.

С начала 1949 года Ким Ир Сен начал обращаться к советскому правительству с просьбами о помощи в полномасштабном вторжении в Южную Корею. Он подчеркивал, что правительство Ли Сын Мана не пользуется популярностью, и утверждал, что вторжение северокорейских войск приведет к массовому восстанию, в ходе которого жители Южной Кореи, взаимодействуя с северокорейскими частями, сами свергнут сеульский режим. Сталин, однако, ссылаясь на недостаточную степень готовности северокорейской армии и возможность вмешательства в конфликт войск США и развязывания полномасштабной войны с применением ядерного оружия, предпочел не удовлетворить эти просьбы Ким Ир Сена. Несмотря на это, СССР продолжал оказывать Северной Корее большую военную помощь, и КНДР продолжала наращивать свою военную мощь.

12 января 1950 года Государственный секретарь США Дин Ачесон заявил, что американский оборонный периметр на Тихом океане охватывает Алеутские острова, японский остров Рюкю и Филиппины, что говорило о том, что Корея не входит в сферу ближайших государственных интересов США. Этот факт прибавил решимости северокорейскому правительству в развязывании вооруженного конфликта. К началу 1950 года северокорейские вооруженные силы превосходили южнокорейские по всем ключевым компонентам. Сталин наконец дал согласие на проведение военной операции. Детали были согласованы во время визита Ким Ир Сена в Москву в марте-апреле 1950 года.

25 июня 1950 в 4 часа утра семь пехотных дивизий (90 тыс.) КНА после мощной артиллерийской подготовки (семьсот 122-мм гаубиц и 76-мм самоходных орудий) перешли 38-ю параллель и используя в качестве ударной силы сто пятьдесят танков Т-34, лучших танков Второй мировой войны, быстро сломили оборону четырех южнокорейских дивизий; находившиеся на вооружении КНА двести истребителей ЯК обеспечили ей полное превосходство в воздухе. Главный удар был нанесен на сеульском направлении (1-я, 3-я, 4-я и 5-я дивизии КНА), а вспомогательный — на чхунхонском к западу от хребта Тхэбэк (6-я дивизия). Южнокорейские войска отступали по всему фронту, потеряв за первую неделю боев треть своего численного состава (более 34 тыс.). Уже 27 июня они оставили Сеул; 28 июня части КНА вступили в столицу Южной Кореи. 3 июля они взяли порт Инчхон.

В этой ситуации администрация Трумэна, провозгласившая в 1947 доктрину «сдерживания коммунизма», решила вмешаться в конфликт. Уже в первый день северокорейского наступления США инициировали созыв Совета Безопасности ООН, который единогласно при одном воздержавшемся (Югославия) принял резолюцию с требованием к КНДР прекратить военные действия и отвести войска за 38-ю параллель. 27 июня Трумэн приказал командованию ВМС и ВВС США оказать помощь южнокорейской армии. В тот же день Совет безопасности дал мандат на использование международных сил для изгнания КНА с территории Южной Кореи.

1 июля началась переброска на полуостров 24-й пехотной дивизии США (16 тыс.). 5 июля ее подразделения вступили в бой с частями КНА у Осана, но были отброшены на юг. 6 июля 34-й американский полк неудачно попытался остановить наступавшие северокорейские войска у Ансона. 7 июля Совет безопасности поручил руководство военной операцией Соединенным Штатам. 8 июля Трумэн поставил во главе войск ООН в Корее командующего американскими вооруженными силами на Тихом океане генерала Макартура. 13 июля войска США в Корее были объединены в 8-ю армию.

После разгрома северокорейцами 34-ого полка у Чхонана (14 июля) 24-я дивизия и южнокорейские части отошли к Тэджону, ставшему временной столицей Корейской республики, и создали оборонительный рубеж на р. Кымган. Однако уже 16 июля КНА прорвала кымганский рубеж и 20 июля овладела Тэджоном. В итоге первого этапа кампании были разгромлены пять из восьми южнокорейских дивизий; потери южнокорейцев составили 76 тыс., а северокорейцев — 58 тыс.

Однако командование КНА не воспользовалось в полной мере плодами своего успеха. Вместо того, чтобы развивать наступление и сбросить пока еще немногочисленные американские соединения в море, оно сделало паузу для перегруппировки сил. Это позволило американцам перебросить на полуостров значительные подкрепления и отстоять часть южнокорейской территории.

2 Нактонганская операция

В конце июля 1950 американцы и южнокорейцы отступили в юго-восточный угол Корейского полуострова в район порта Пусан (Пусанский периметр), организовав оборону по линии Чинджу — Тэгу — Пхохан. 4 августа КНА начала штурм Пусанского периметра. К этому времени численность оборонявшихся, благодаря значительным американским подкреплениям, достигла 180 тыс., в их распоряжении находилось 600 танков, и они занимали выгодные позиции на р. Нактонган и в предгорьях.

5-го августа 4-я пехотная дивизия народной армии Северной Кореи переправилась через реку Нактонган близ Ёнсана пытаясь рассечь американскую линию снабжения и захватить плацдарм внутри Пусанского периметра. Ей противостояла 24-я пехотная дивизия Восьмой американской армии. Началась Первая Нактонганская битва. В течение последующих двух недель американские и северокорейские войска вели кровопролитные бои, предпринимали атаки и контратаки, но никому не удавалось одержать верх. В итоге американские войска, усиленные подошедшими подкреплениями, используя тяжёлое вооружение и поддержку с воздуха, разгромили вторгнувшиеся северокорейские части, страдавшие от недостатка снабжения и высокого уровня дезертирства. Сражение стало поворотным пунктом в ходе начального периода войны, прервав серию побед северокорейцев.

Американским и южнокорейским войскам удалось 15−20 августа остановить северокорейское наступление к западу от Тэгу. 24 августа 7,5 тыс. северокорейцев с 25 танками чуть было не прорвали американскую оборону под Масаном, который защищали 20 тыс. солдат с 100 танками. Тем не менее силы американцев постоянно возрастали, а с 29 августа под Пусан стали прибывать подразделения из других стран, прежде всего Британского содружества.

В сентябре произошла Вторая Нактонганская битва. 1 сентября войска КНА предприняли генеральное наступление и 5−6 сентября пробили брешь в южнокорейских оборонительных рубежах на северном участке периметра у Йонгчхона, взяли Пхохан и вышли на ближние подступы к Тэгу. Только благодаря упорному сопротивлению американской морской пехоты (1-я дивизия) наступление к середине сентября было остановлено.

3 Инчхонская десантная операция

Чтобы ослабить давление на Пусанский плацдарм и добиться перелома в ходе военных действий, Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) в начале сентября 1950 утвердил предложенный Макартуром план десантной операции в глубоком тылу северокорейских войск у порта Инчхон с целью захвата Сеула (операция «Хромит»). Войска вторжения (10-й корпус под командованием генерал-майора Э. Элмонда) насчитывали 50 тыс. человек.

С 10−11 сентября американская авиация начала усиленные бомбардировки района Инчхона, а американские силы провели несколько ложных десантов в других частях побережья, чтобы отвлечь внимание КНА. Возле Инчхона была высажена разведывательная группа. 13 сентября ВМС США провели разведку боем. Шесть эсминцев подошли к острову Вольмидо, располагавшемуся в гавани Инчхона и соединённому с берегом дамбой, и начали его обстрел, служа приманкой для береговой артиллерии противника, в то время как авиация засекала и уничтожала обнаруженные артиллерийские позиции.

Операция «Chromite» началась утром 15 сентября 1950 года. В первый день были задействованы только подразделения 1-й дивизии морской пехоты. Высадка проводилась в условиях абсолютного господства в воздухе американской авиации. Около 6 часов 30 минут один батальон морской пехоты начал высадку в северной части острова Вольмидо. Гарнизон Вольмидо к этому моменту был почти полностью уничтожен артиллерийскими и авиационными ударами, и морские пехотинцы встретили лишь слабое сопротивление. В середине дня наступила пауза, вызванная отливом. После начала вечернего прилива были высажены десанты на материке.

К середине дня 16 сентября 1-я дивизия морской пехоты установила контроль над городом Инчхон. В порту Инчхона началась высадка 7-й пехотной дивизии и южнокорейского полка. В это время морские пехотинцы продвигались на север к аэродрому Кимпо. КНА попыталась организовать в районе Инчхона контратаку при поддержке танков, но за два дня потеряла 12 танков Т-34 и несколько сотен солдат от действий морской пехоты и авиации. Утром 18 сентября аэродром Кимпо был занят морскими пехотинцами. Сюда перебазировались самолеты 1-го авиакрыла морской пехоты. При их поддержке 1-я дивизия морской пехоты продолжила своё наступление на Сеул. Высадка всех боевых и тыловых подразделений X корпуса завершилась к 20 сентября.

16 сентября 8-я американская армия предприняла наступление с Пусанского плацдарма, 19−20 сентября прорвалась к северу от Тэгу, 24 сентября окружила три северокорейские дивизии, 26 сентября овладела Чхонджу и соединилась южнее Сувона с частями 10-го корпуса. Почти половина пусанской группировки КНА (40 тыс.) была уничтожена или попала в плен; остальная часть (30 тыс.) спешно отступила в Северную Корею. К началу октября была освобождена вся Южная Корея.

4 Захват войсками ООН основной части Северной Кореи

Американское командование, воодушевленное военным успехом и открывшейся перспективой объединения Кореи под властью Ли Сын Мана, еще 25 сентября приняло решение продолжить военные действия к северу от 38-й параллели с целью оккупации КНДР. 27 сентября оно получило на это согласие Трумэна.

Руководство КНР публично заявляло, что Китай вступит в войну, если какие-либо некорейские военные силы пересекут 38-ю параллель. Соответствующее предупреждение было передано в ООН через посла Индии в Китае. Однако президент Трумэн не верил в возможность широкомасштабного китайского вмешательства.

1 октября 1-й южнокорейский корпус пересек демаркационную линию, развернул наступление вдоль восточного побережья Северной Кореи и 10 октября овладел портом Вонсан. 2-й южнокорейский корпус, входивший в состав 8-й армии, перешел 38 параллель 6−7 октября и стал развивать наступление на центральном направлении. Основные силы 8-й армии 9 октября вторглись в КНДР на западном участке демаркационной линии к северу от Кэсона и устремились к северокорейской столице Пхеньян, которая пала 19 октября. К востоку от 8-й армии продвигался переброшенный из-под Сеула 10-й корпус. К 24 октября войска западной коалиции вышли на линию Чонджу — Пукчин — Удан — Орори — Танчхон, приблизившись левым своим флангом (8-я армия) к пограничной с Китаем р. Ялуцзян (Амноккан). Таким образом, была занята основная часть северокорейской территории.

5 Битва при Чосинском водохранилище

19 октября 1950 китайские войска (три регулярные армии НОАК численностью 380 тыс.) под командованием заместителя председателя Народно-революционного военного совета КНР Пэн Дэхуая без объявления войны перешли корейскую границу. 25 октября они внезапно атаковали 6-ю южнокорейскую пехотную дивизию; последней удалось 26 октября выйти к Чхосану на р. Ялуцзян, но к 30 октября она была полностью разгромлена. 1−2 ноября такая же участь постигла 1-ю американскую кавалерийскую дивизию у Унсана. 8-я армия была вынуждена прекратить наступление и к 6 ноября отошла к р. Чхонгчхон.

Однако китайское командование не стало преследовать 8-ю армию и отвело свои войска для пополнения. Это породило у Макартура ошибочное убеждение в слабости сил противника. 11 ноября американо-южнокорейский 10-й корпус предпринял наступление на север: 21 ноября подразделения его правого крыла достигли китайской границы в верховьях Ялуцзяна близ Хесана, а подразделения левого крыла к 24 ноября установили контроль над стратегически важным районом Чхосинского водохранилища. Одновременно 1-й южнокорейский корпус овладел Чхонджином и оказался в 100 км от советской границы. В этой ситуации Макартур отдал приказ об общем наступлении союзников с целью «завершения войны к Рождеству». Однако к тому времени китайские и северокорейские войска обладали значительным численным превосходством. 25 ноября 8-я армия двинулась от Чонгчхона к р. Ялуцзян, но в ночь на 26 ноября 13-я армейская группа НОАК нанесла контрудар по ее правому флангу (2-й южнокорейский корпус) и осуществила глубокий прорыв. 28 ноября 8-я армия оставила Чонджу и отступила к Чонгчхону, а 29 ноября к р. Намган.

27 ноября авангард 10-го корпуса (1-я дивизия морской пехоты США) предпринял наступление к западу от водохранилища Чхосин в направлении Канге, однако на следующий день десять китайских дивизий (120 тыс.) окружили морских пехотинцев, а также 7-ю пехотную дивизию США, занимавшую позицию к востоку от водохранилища. 30 ноября командование корпуса приказало блокированным частям (25 тыс.) прорываться к Восточно-Корейскому заливу. В ходе 12-дневного отступления, проходящего в тяжелейших зимних условиях (глубокие сугробы, температура до -40 градусов по Цельсию), американцам с боями удалось к 11 декабря пробиться к порту Хыннам, потеряв 12 тыс. чел. убитыми, ранеными и обмороженными. Морская пехота США до сих пор считает сражение у Чхосина одним из самых героических страниц в своей истории, а НОАК — своей первой крупной победой над западными армиями.

6 Наступление сил КНР и КНДР на Южную Корею

В начале декабря союзные войска были вынуждены начать общий отход на юг. 8-я армия оставила оборонительный рубеж на р. Намган и 2 декабря ушла из Пхеньяна. К 23 декабря 8-я армия откатилась за 38 параллель, но смогла закрепиться на р. Имджинган. К концу года правительство Ким Ир Сена восстановило контроль над всей территорией КНДР.

Однако китайское руководство решило продолжить наступление на юг. 31 декабря китайцы и северокорейцы силами до 485 тыс. чел. начали наступление по всему фронту южнее 38 параллели. Новый командующий 8-й армии генерал Риджуэй был вынужден начать 2 января 1951 года отступление к р. Ханган. 3 января экспедиционные войска оставили Сеул, 5 января — Инчхон. 7 января пал Вонджу. К 24 января продвижение китайских и северокорейских войск удалось остановить на линии Ансон — Вонджу — Ченхон — Самчхок. Но в их руках остались северные районы Южной Кореи.

В конце января — конце апреля 1951 года Риджуэй предпринял серию ударов с целью вернуть Сеул и отбросить китайцев и северокорейцев за 38 параллель. 26 января 8-я армия овладела Сувоном, а 10 февраля — Инчхоном. 21 февраля 8-я армия нанесла новый удар и к 28 февраля вышла к низовьям Хангана на ближайшие подступы к Сеулу. 14−15 марта союзники заняли Сеул и к 31 марта достигли «линии Айдахо» (низовья Имджингана — Хончхон — севернее Чумунджина) в районе 38 параллели. 2−5 апреля они осуществили прорыв на центральном направлении и к 9 апреля вышли к водохранилищу Хвачхон, а к 21 апреля были уже на ближайших подступах к Чхорвону, вытеснив НОАК и КНА за 38 параллель (за исключением крайнего западного участка фронта).

С конца апреля по начало июля 1951 года воюющие стороны предприняли ряд попыток прорвать линию фронта и изменить ситуацию в свою пользу. Затем военные действия приобрели позиционный характер. Война зашла в тупик. Начались переговоры. Однако перемирие было подписано только 27 июля 1953 года.