Владимир соловьев и достоевский. XIX век: славянофилы, западники, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Вл. Соловьёв, К. Леонтьев

Переходит в христианский универсализм, где для узко-националистического взгляда нет места. Объективная необходимость этого перехода подтверждается тем, что, в занимающую нас эпоху, он совершается не у одного только Соловьева. В 1880 году тождество русского с универсальным провозглашается Достоевским ; последний в своей знаменитой пушкинской речи категорически заявляет, что «все это славянофильство и западничество наше есть одно только великое у нас недоразумение, хотя и исторически необходимое».

До сих пор было принято думать, что учение Соловьева сложилось под влиянием Достоевского. Едва ли, однако, вопрос о влиянии Достоевского на Соловьева допускает столь простое и одностороннее решение. Не подлежит сомнению, что между обоими писателями с конца 1870-х годов была большая близость. Из свидетельства Соловьева мы знаем, что в 1878 году оба они вместе ездили в Оптину Пустынь, причем Достоевский излагал своему другу «главную мысль, а отчасти и план целой серии задуманных им романов, из которых в действительности был написан только первый – «Братья Карамазовы » . Мысль, положенная Достоевским в основу этой серии – «Церковь, как положительный общественный идеал» – в то время была руководящим началом и для Соловьева. До какой степени в ту пору оба жили одной духовной жизнью, видно из того, что, говоря об основах своего миросозерцания, Достоевский в 1878 году высказывается от общего их имени. В письме к Н. П. Петерсону, по поводу прочтенной только что вместе с Соловьевым рукописи Н. Ф. Федорова, он пишет: – «Предупреждаю, что мы здесь, т. е. я и Соловьев, по крайней мере, верим в воскресение реальное, буквальное, личное и в то, что оно будет на земле» .

Фёдор Достоевский. Портрет работы В. Перова, 1872

Без сомнения, в то время оба писателя вместе продумывали и развивали общее миросозерцание. При этих условиях влияние их друг на друга, понятное дело, должно было быть взаимным. Есть основания думать, что оно было определяющим не только для Соловьева, но и для Достоевского. В частности, по-видимому, универсальное понимание задачи России перешло от первого к последнему, а не наоборот.

В пушкинской своей речи Достоевский, как известно, говорил, что особенность русского гения заключается в его всемирной отзывчивости, что, соответственно с этим, – русскому народу не свойственно желание «укрепляться от всех в своей национальности, чтобы ей только одной все досталось». «Мы не враждебно (как, казалось, должно было бы случиться), а дружественно, с полной любовью приняли в душу нашу гениев чужих наций, всех вместе, не делая преимущественных племенных различий, умея инстинктом почти с самого первого шагу различать, снимать противоречия, извинять и примирять различия, и тем уже выказали готовность и наклонность нашу, нам самим только что объявившуюся и сказавшуюся, ко всеобщему общечеловеческому воссоединению со всеми племенами великого арийского рода . Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, сталь вполне русским, может быть, и значит только (в конце концов, это подчеркните) стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите». Культурная задача России, соответственно с этим, формулируется Достоевским так. –

«Стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и всесоединяющей, вместить в нее с братскою любовью всех наших братьев, а в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону!»

В 1880 году, когда эта речь была произнесена, Достоевский прекрасно знал, что мысль его – не нова: он прямо признал, что раньше его она была «высказана не раз». Но, спрашивается, кем же? Достоевский, очевидно, не мог здесь иметь в виду самого себя, собственных своих более ранних произведений. В ту пору, когда автор «Бесов » и «Идиота » думал, что Христос неизвестен Западу и что мир должен быть спасен «одной только русской мыслью, русским Богом и Христом», – он был, очевидно, далек от заключенья, что спор славянофильства и западничества есть простое историческое недоразумение. Раньше Достоевский относился безусловно отрицательно к западной культуре . Теперь, в пушкинской речи он говорит о необходимости признать её ценности и вместить ее во всечеловеческой русской душе. Мы имеем здесь несомненно перелом в воззрениях Достоевского, который для него самого связывается с «не новой» и, следовательно, кем-то раньше высказанной мыслью.

Раньше, в 1877 г.она была высказана Соловьевым. Нетрудно убедиться, что формулировка её, данная последним в «Трех силах », точнее и шире. У Соловьева его «третья сила» осуществляет единство всего человеческого рода, как целого, без всяких ограничений. Между тем, мысль Достоевского задерживается какими-то психологическими препятствиями, которые мешают ему принять универсализм Соловьева во всем его объеме. Он говорит о готовности русского народа к «всеобщему, общечеловеческому воссоединению со всеми великими племенами арийского рода» (курсив мой), не замечая того глубокого внутреннего противоречия, которое заключается в этом исключении из всечеловечества племен неарийских. Идея «всечеловечества» противоречит в корне антисемитизму Достоевского: очевидно, она у него – не изначальная и не своя; остается допустить, что она была им усвоена благодаря постороннему влиянию. Что влияние в данном случае исходило именно от Соловьева, – доказывается не одним сопоставлением речей того и другого писателя, но также и тем, что в период, отделяющий обе эти речи (с 1877 по 1880 г.), общение между ними было всего теснее. Раз в ту пору они сообща переживали и передумывали самые заветные свои думы – в той самой Оптиной Пустыни, которая вдохновила наиболее яркие страницы «Братьев Карамазовых», – предположение, что Соловьев не ввел Достоевского в круг мыслей, выраженный в «Трех Силах»,представляется совершенно невероятным.

Впрочем, не так важно выяснить влияние одного писателя на другого, как установить факт их согласия в общем и основном. Он свидетельствует о том, что учение Соловьева о миссии России не есть только случайное, личное увлечение, а целое течение религиозной мысли, исторически необходимое, тесно связанное с общим ходом истории.

Владимир Соловьев

Сам Соловьев, переживавший подъем освободительной эпохи и возбуждающее влияние великой освободительной войны, ясно сознавал связь между идеями и всемирно историческими событиями. От войны 1877 года он ждал «пробуждения положительного сознания русского народа» .

У него самого это пробуждение выразилось в виде веры в Россию, как спасительницу народов. Оно отразилось в том расширенном понимании русского национального мессианства , которое от Соловьева перешло к Достоевскому. В связь с этим должна быть поставлена другая, чрезвычайно важная черта сходства между обоими писателями.

В «Братьях Карамазовых» Достоевский высказывает тот самый «положительный общественный идеал», о котором впоследствии говорит Соловьев в первой своей речи о Достоевском . Тут Достоевский ставит вопрос, который, как известно, является основным для Соловьева и дает то самое решение, которое в ту пору давалось и последним.

Общественный идеал «Братьев Карамазовых» сводится к тому, что Христос должен стать всем в человеческой жизни. А это значит, что во Христе должно преобразиться и все человеческое общество. Но владычество Христа на земле есть не что иное, как царство церкви. Церковь «есть воистину царство и определена царствовать, и в конце своем должна явиться, как царство на всей земле несомненно, – на что мы имеем обетование...» Этим, по Достоевскому, определяется и нормальное отношение церкви к государству. В Западной Европе ей отводится в государстве «как бы некоторый лишь угол, да и то под надзором, – и это повсеместно в наше время в современных европейских землях. По русскому же пониманию и упованию надо, чтобы не церковь перерождалась в государство, как из низшего в высший тип, а, напротив, государство должно кончить тем, чтобы сподобиться стать единственно лишь церковью и ничем иным более. Сие и буди, буди». В настоящее время христианское общество еще не готово к этому переходу; но оно должно к нему готовиться, ждать «полного преображения из общества почти еще языческого во единую вселенскую и владычествующую церковь».

Реферат *

340руб.

Описание

В соответствии с учением Л.Н. Толстого жизнь человека есть постепенное преодоление ограниченности своего сознания «животной личности» и все большее сознание божественного, т.е. внепространственного и вневременного начала. Обретение смысла жизни писатель не мог себе представить без поиска Бога. То есть, концепция смысла жизни у Толстого тесно переплетена с этической и религиозной. По мысли Толстого, в учении Христа осуществилось осознание смысла жизни человека, оно стало вместо Бога, поскольку Бог раскрылся в своем замысле жизни. Потеря смысла жизни связывалась Л.Н. Толстым с уменьшением любви, отказом людей от постоянного самосовершенствования. Таким образом, для обретения смысла жизни человеку необходимо сделать себя лучше, добрее, именно в постоянном увеличении любви Толстой видел путь...

Введение 3
Глава 1. В. Соловьев и Н. Бердяев о смысле человеческого существования 4
Глава 2. Л.Н. Толстой об утрате и поиске смысла жизни 14
Глава 3.Ф.М. Достоевский и В. Розанов о смысле человеческого существования 22
Заключение 27
Список литературы 28

Введение

Данная работа посвящена идеям русских философов о смысле человеческой жизни. Изучение этой темы является особенно интересным и актуальным, поскольку тема смысла человеческого бытия занимала умы лучших мыслителей всех времен. Русские философы предложили уникальные, самобытные концепции человеческого бытия, которые заметно обогатили духовный пласт русской философии и культуры в целом. Русскими философами были отмечены весьма важные направления совершенствования человеческой души.
Главная цель работы – рассмотреть особенности концепций русских философов, посвященных проблеме человеческой жизни.
В связи с поставленной целью необходимо выполнить следующие задачи:
1. Рассмотреть концепции В. Соловьева и Н. Бердяева.
2. Изучить особенности учения Л. Толстого.
3. Охарактеризовать представления До стоевского и Розанова о смысле человеческого бытия.

Фрагмент работы для ознакомления

Как отмечает В.С. Соловьев, «современное сознание признает за человеческой личностью божественные права, но не дает ей ни божественных сил, ни божественного содержания, ибо современный человек и в жизни, и в знании допускает только ограниченную условную действительность, действительность частных фактов и явлений, и с этой точки зрения сам человек есть только один из этих частных фактов».Здесь же В.С. Соловьевым формулируется истина Богочеловечества: «последовательно же проведенные и до конца осуществленные обе эти веры - вера в Бога и вера в человека - сходятся в единой полной и всецелой истине Богочеловечества». В третьем чтении В.С. Соловьев говорит о том, что человеческое Я осознает свое превосходство над данной природой и природными богами. Впервые это сознание было систематически выражено в индийской теософии и философии: «Да, жизнь человека и мира есть природный процесс; да, эта жизнь есть смена явлений, игра естественных сил; но эта игра предполагает играющих и то, что играется, - предполагает безусловную личность и безусловное содержание, или идею, жизни».Человек в философии Соловьева – выразитель ведущей тенденции природы и его единение с Богом в процессе постоянного одухотворения создаст Богочеловечество. Через внутреннее усвоение и развитие божественного начала образуется исторический процесс человечества. Эволюционный процесс Соловьевым рассматривается с последовательно идеалистических позиций. Вещественный мир им понимается в духе пантеизма. Космоэволюционный процесс сменяется эволюцией истории. Пять царств - минеральное, растительное, животное, человеческое и царство Божье, сменяя друг друга, завершают процесс собирания Вселенной. Истинный прогресс предполагает активную деятельность личностей, обладающих волей. Будучи вершиной эволюции, человек достигает состояния совершенного одухотворения, отсюда человечество способно преодолеть сначала разорванность в своем собственном существовании, а затем достичь соединения с абсолютно-сущим, с Богом. Этот процесс, по Соловьеву, есть Богочеловечество. Возвышенный, одухотворенный человек становится партнером Бога в выполнении космических задач-перевоплощение универсума, т.е. такое состояние мира, в котором сохраняется многообразие бытия, освобожденное от распада. В ключе Богочеловечества Вл. Соловьев рассматривает и проблему личности. Он разрушает учение о личности как замкнутом бытии. Человеческую личность Соловьев характеризует как «личность есть...и не личность человеческая вообще, не отвлеченное понятие, а действительное живое лицо, каждый отдельный человек имеет безусловное, божественное значение».Итак, личность, по Соловьеву, имеет безусловный характер, но эта безусловность двоякого рода – положительная и отрицательная. Положительная состоит в том, что человеческая воля, разум познание способны, в сущности, притушить любые границы. Русский мыслитель исходил из того, что соответствующая ступень телесной организации человека окончательна и достаточна для того, чтобы она явилась основой для перехода в высшие сферы бытия. Свидетельством этому, по Соловьеву, является воплощение Иисуса Христа в человеческой телесности и его явление ученикам. Важнейшая мысль В.С. Соловьева заключается в утверждении вечности человечества: «Как божественные силы образуют один цельный, безусловно универсальный и безусловно индивидуальный организм живого Логоса, так все человеческие элементы образуют такой же цельный, вместе универсальный и индивидуальный организм».Он указывает, что «необходимое осуществление и вместилище первого - организм всечеловеческий, как вечное тело Божие и вечная душа мира. Так как этот последний организм, то есть София, уже в своем вечном бытии необходимо состоит из множественности элементов, которых она есть реальное единство, то каждый из этих элементов, как необходимая составная часть вечного богочеловечества, должен быть признан вечным в абсолютном или идеальном порядке». Отрицательная безусловность коренится в желании потенциальной личности обладать всецело действительностью жизни, - которая, по мнению философа, характерна для западного общества. Земной человек не обладает реальной властью. Что касается проблемы свободы, то В.С. Соловьев говорит о том, что если мы будем рассматривать человека «как безусловно определенного божественным произволом и потому по отношению к Богу безусловно страдательного», то в этом случае у нас не остается места для человеческой свободы. При этом «действительное бытие природного мира есть недолжное или ненормальное», поскольку оно противопоставляется божественному. Отсюда библейское выражение, что мир по зле лежит, то есть в состоянии разъединённости и взаимного соперничества («хаос разрозненных элементов»). Причина этого зла лежит не здесь, а в области «вечного доприродного мира». Свободным актом мировой души мир отпал от Бога и распался на элементы, сообщает Соловьёв. В изначальном, догреховном состоянии (то есть в божественном Логосе) «все существа образуют один божественный мир».В философской концепции Бердяева человек предстает как истинная загадка этого мира, причем, через эту загадку лежит путь в бытию, возможно осуществление прорыва к самому бытию. Философ говорит о двойственности и неоднозначности человека как феномена: он же является носителем смысла бытия, и он же совершает грехопадение, а значит и обрекает смысл бытия на поругание. Глава 2.Л.Н. Толстой об утрате и поиске смысла жизниЛев Николаевич Толстой (1828-1910) являлся одним из самых выдающихся писателей и мыслителей второй половины 19 столетия. Ему удалось добиться создания поистине цельного религиозно-этического учения, посвященного проблеме человека, мира, смысла человеческого существования и общественного устройства. В конце XIX - начала XX в. Учение Толстого обрело статус целого направления в русской философской мысли. Писатель обращался в своем творчестве к проблемам добра и зла, смысла жизни, развития человека, его счастья, свободы, религии. В дневниках, начиная с 1852 по 1860 г., представлены многочисленные записи на данные темы. 18 июля 1852 г. он записывает: «Я молюсь так: «Боже, избави меня от зла, т.е. избави от искушения творить зло, даруй мне добро, т.е. возможность творить добро» (8, т. 46, с. 135). Писатель стремился определить понятие Бога, однако в отчаянии ему пришлось признать, что ясное понимание у него по этому вопросу отсутствует. «Тем-то он и Бог, - записывает Толстой 1 февраля 1860 г., - что его существо я не могу представить себе. Да он и не существо, он закон и сила».Что касается философского раннего трактата Толстого «О цели философии» (1847), то он выстроен в согласии с этими идеями. Толстой считал, что философия обязана дать ответ на вопрос относительно того, какими способами человек может достигать благосостояния и счастья. Также философской мысли предстоит ответить на вопрос относительно смысла жизни, места человека в мире, определения его назначения. Толстой рассматривает человека как абсолютную ценность. Чтобы обосновать эту мысль, Толстой обращается к христианской идеологии. Однако использует также учения других религий. Так Толстой приходит к формированию собственной концепции. Нельзя также не сказать о большом влиянии на формирование воззрений Толстого общественной и умственной атмосферы России второй половины XIX в. Русская мысль дала целый комплекс идей и течений, которые своеобразно перемешались и взаимодействовали в сознании писателя. Вместе с тем, у Толстого был собственный путь, для него отсутствовали абсолютные авторитеты. Он всегда анализировал реалии русской жизни, исходил из их специфики. Толстой считал, что человеку надлежит усовершенствовать себя в земной жизни. Путь к спасению страждущего человечества, по мнению Толстого, заключается в нравственном усовершенствовании и непротивлении злу насилием. Отсюда, естественно, проблемы нравственности становятся центром философии Толстого. Разработка учения о нравственности, смысле жизни Толстым не мыслилась без религиозных обоснований. Толстой хотел создать своего рода истинную религию в силу неудовлетворенности церковной, официальной идеологией и богословскими тезисами.Согласно позиции Толстого, человечеством были выработаны определенные духовные правила, которые для большинства стали авторитетными. Тот факт, эти начала совпадают в сознании людей с их поведением, убедил Толстого в реальности возможности существования единой «истинной» религии.Следует сказать о важном месте в системе религиозно-этических воззрений Толстого понятия Бога, значения Бога для человека. Определения Бога в онтологическом плане, т.е. как бесконечное бытие, а также в космологическом смысле, т.е. как творца мира, для Толстого носят малосущественный характер. Напротив, он «объясняет метафизическим суеверием идею, что мир произошел из ничего, только в результате акта божественного творения. Сущность божества он рассматривает преимущественно в моральном плане. Он представляет Бога в качестве «неограниченного существа», которое сознается каждым человеком в самом себе в ограниченных временем и пространством пределах. А еще точнее, как любил повторять Толстой, «Бог есть любовь», «совершенное благо», составляющее ядро человеческого «Я». Толстой был склонен к отождествлению понятия Бога с понятием души. Душа, по его мнению, является «причиной человеческого сознания, которое, в свою очередь, выступает в качестве имманации «всеобщего разума». Этот всеобщий разум или бог есть высший закон нравственности, его познание является основной задачей человечества, ибо от этого прямо зависит степень понимания смысла жизни и способов ее правильного устройства. Человек, как существо разумное, ищет разумных объяснений явлений жизни, и чем дольше он живет, тем чаще в его сознании возникает вопрос: зачем жить, зачем желать, зачем делать. Толстой утверждает, что каждый человек нуждается в разрешении данных вопросов. Однако путем опытного, умозрительного знания их удовлетворительное решение не может быть получено. Естественные науки, успешно объясняя материальный состав тел, физиологические процессы, протекающие в живых организмах, и еще многое другое, что заставляет восхищаться силой человеческого ума, не способны дать ответ на вопрос о том, зачем человеку жить на земле: «Мне, - отмечал Л. Толстой в «Исповеди», - нужно знать смысл моей жизни, а то, что она есть частица бесконечного, не только не придает ей смысла, но уничтожает всякий возможный смысл» (8, т. 23, с. 22). По мнению Толстого, смысл жизни не определим, если пойти от идеала, поскольку сам идеал появляется вследствие того, что осознается собственное жизненное призвание. Так складывается ситуация в теоретической сфере. Придя к выводу о беспомощности знания в данном отношении, Толстой берет за основу житейскую практику, ищет к ней распространенные выходы из жизненных ситуаций, а через это отыскивает различные понимания смысла жизни.Первый выход - неведение, т.е. нежелание осознания, что повседневная жизнь является злой и бессмысленной. Второй выход - эпикурейство, к которому обращаются обычно люди привилегированных классов, ведь у них есть средства для того, чтобы наслаждаться животной жизнью. Третий выход - это выход «силы и энергии», он доступен только осознавшим степень бессмыслицы жизни, такие люди отрицают бессмысленность, выбирая для себя путь борьбы. Наконец, четвертый выход - выход слабости – он для людей прозревших, но не находящих в себе силы прекратить обман, в котором им приходится существовать.Эти выходы Толстой рассматривает как иллюзорные, не содержащие в себе удовлетворительное решение вопроса. Их основой является внешнее восприятие жизни посредством разума. Но помимо разума, который охватывает отношения между «Я» и «не - Я», человек имеет некое внутреннее, подразумное «сознание жизни», которое корректирует работу разума. Эта жизненная сила заключена в простом народе, понимание смысла жизни которым не деформировано ни влиянием ложного знания, ни искусственной цивилизацией, ни церковным богословием. «Неразумное знание» народа есть вера. Следовательно, в вере необходимо искать смысл жизни.Итак, Толстой доказывает, что всеми учеными и мыслителями, ставившими вопрос о жизни, или давался неопределенный ответ, или же они признавали бессмысленность конечного существования человека перед лицом бесконечного мира. Однако суть вопроса Толстой видит в том, «каков смысл именно конечного в бесконечном. Его занимает, какое вневременное и внепространственное значение имеет индивидуальная жизнь, взятая сама по себе. И эта новая постановка вопроса снова приводит Толстого к еще более категорическому заявлению, что только религиозная вера раскрывает перед человеком смысл его жизни, направляет его на путь самосовершенствования себя и общества». «Цель жизни только одна: стремиться к тому совершенству, которое указал нам Христос».Средство для осуществления указанной цели Толстой видит в принципе «непротивления злу насилием», как уже указывалось ранее. Согласно учению Л. Н. Толстого, вопрос о смысле жизни возникает не вследствие отсутствия смысла в жизни человека, но вследствие его сознания несоответствия своей личной жизни тому идеальному смыслу, непосредственное сознание которого сделало возможным для человека сам этот вопрос. Религия в ее непосредственной связи со смыслом жизни человека, согласно учению Л.Н. Толстого, является не внешним, преходящим явлением, но сознанием жизни, неизбежно присущим каждому человеку как таковому. Важнейшие понятия учения Л.Н. Толстого, в числе которых понятия Бог, человек, жизнь, любовь и смерть обретают свое значение только в связи с понятием смысла жизни. В философском учении Л.Н. Толстого понятие смысла жизни является центральным, поскольку означает единственно возможный способ бытия человека, его познания и самосовершенствования. Л.Н. Толстой определял религию так же, как, по его мнению, ее определяли Л. Вовенарг, Ф. Шлейермахер, Л. Фейербах и др., как «связь человека с Богом», - «сознание человеком зависимости от Бога» (т. 35, с. 161). Вера едина у всех людей. Являясь основой всех религий, она объединяет их в их истинных положениях. Поэтому, считал Толстой, различие религий – лишь внешнее выражение различной приближенности к единой истине. Все многообразие существующих религий Л.Н. Толстой свел к трем типам сознания смысла жизни человека: первобытное (личное), языческоеобщественное (семейно-государственное), христианское (божеское). Последнее Л.Н. Толстой «полагал высшим из существующих, - заключающимся в том, что значение жизни признается человеком в служении Богу. Истина, лежащая в основе всех религий, т.е. в основе всех представлений человека о смысле его жизни, заключается в положениях, что есть Бог как начало всего, человек – частица божественного начала, которую он может уменьшить или увеличить своей жизнью; и что практическое средство достижения этого состоит в том, чтобы поступать с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Общий вывод из такого понимания Л. Н. Толстым сущности религии заключается в следующем: религия как выражение вовне своей веры – присуща каждому человеку. Различие религий является выражением различия приближенности к истине. Главная истина для человека – истина смысла жизни. Она заложена в каждом, но ему необходимо раскрыть ее в себе. Таким образом, жизнь человека является «расширением» (раскрытием) его «сознания жизни», т.е. все большим осознанием ее смысла. Осознание смысла жизни - осознание человеком божественного начала в себе, в каждом другом и - своего единства со всем в Боге. На основе определения Л.Н. Толстым сущности религии в ее связи со смыслом жизни человека можно раскрыть сущностное содержание смысла жизни. Смысл жизни есть сознание своего сознания жизни ограниченной частью некоего невербализуемого целого, благодаря которому возможно самосознание жизни.

Список литературы

1. Бердяев Н.А. О назначении человека. (Опыт парадоксальной этики)/ http://www.magister.msk.ru/library/philos/berdyaev/berdn011.htm
2. Зорина А.Д. Учение Л.Н. Толстого о смысле жизни: автореф. дисс. канд. философских наук. – М: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007.
3. Потапенков А.В. Л.Н. Толстой об «истинной религии» и смысле жизни./А.В. Потапенков//Крым в контексте русского мира.// http://www.rusincrimea.ru/potapenko_tolstoy
4. Розанов В.В. Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М. Достоевского.// http://users.kaluga.ru/kosmorama/legenda.html
5. Соловьев В.С. Чтения о богочеловечестве.// http://lib.ru/HRISTIAN/SOLOWIEW/chteniya.txt
6. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: в 90 т. - М.; Л., 1928-1958. Т. 23, 35, 39, 46, 56.

Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.

* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала, который не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, но может использоваться в качестве источника для подготовки работы указанной тематики.

Общая точка религиозных поисков Достоевского и Соловьева. Христос как вековечный идеал. Теократия как свободное соединение Божества с человечеством. Размышления о трех искушениях Христа. "Легенда о Великом Инквизиторе", и "Краткая повесть об Антихристе".

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

ДВЕ ФИЛОСОФИИ (О ДОСТОЕВСКОМ И СОЛОВЬЕВЕ)

Личное знакомство Ф.М. Достоевского и В.С. Соловьева состоялось в начале 1873г. А.Г. Достоевская вспоминала: «…в эту зиму нас стал посещать Владимир Сергеевич Соловьев, тогда еще очень юный, только что окончивший свое образование» . В своем первом письме к Достоевскому от 24 января 1873г. Соловьев обращался к нему как к редактору «Гражданина» и предлагал представить для газеты - журнала «краткий анализ отрицательных начал западного развития» . В январе - апреле 1878г. Соловьев читает от петербургского общества любителей духовного просвещения цикл из 12 лекций «Чтения о Богочеловечестве» . Известно, что Федор Михайлович посещал эти лекции, однако, какие именно, все или нет, сведений не имеется. Свидетельством близких отношений, установившихся между писателями, является тот факт, что Достоевский уже в май-июньском номере «Дневника писателя» за 1877 год упоминает Соловьева . В июне 1878, после смерти сына Достоевских Алексея, Соловьев и Достоевский совершили поездку в Оптину Пустынь. Об этом событии А.Г. Достоевская пишет так: «Посещение Оптиной пустыни было давнишнею мечтою Федора Михайловича, но так трудно было это осуществить. Владимир Сергеевич согласил- ся мне помочь и стал уговаривать Федора Михайловича отправиться в Пустынь вместе» . Литературный критик Н.Н. Страхов в своих воспоминаниях подтверждает факт поездки: «В 1878 году, в июне месяце, была сделана вместе с Вл. Соловьевым поездка в Оптину пустынь, где они оставались почти неделю. Отражение этой поездки читатели найдут в «Братьях Карамазовых» .

Общей точкой религиозных поисков двух мыслителей стала евангельская новозаветная фигура Христа.

В центре всех философских исканий Достоевского стоит Христос как вековечный идеал. Исключительное, единственное чувство Христа пронес он через всю свою жизнь. Это доказывает письмо Достоевского Н.Д. Фонвизиной: «…я сложил в себе символ веры…

Это символ очень прост: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться с Христом, нежели с истиной» . Обращенность Федора Михайловича к новозаветным образам и гуманистическим заповедям привлекла внимание Соловьева. Важное значение для понимания взаимовлияния двух мыслителей имеют соловьевские «Чтения о Богочеловечестве» . В них Соловьев подходит к идее, что только христианство являет собой положительный и реальный универсализм. Христианство, по мнению философа, определяется следующей триадой: 1) явление и откровение Богочеловека - Христа; 2) абсолютное обещание Царства Божьего; 3) перерождение всей личной и общественной жизни в духе Христовом. Личность Христа и воскресение Его важны для Соловьева, потому что это для него - неоспоримый факт: «Открывшаяся в Христе тайна Богочеловечества - личное соединение совершенного Божества с совершенным человечеством - не составляет только богословскую и философскую истину - это есть узел всемирной истории». Эти чувства мыслителя разделял и Ф.М. Достоевский, что подтверждает письмо Н.П. Петерсону от 24 марта 1878г., в котором Достоевский пишет по поводу Н. Федорова, и спрашивает, как понимает Федоров воскресение Иисуса Христа - аллегорически, как Э. Ренан, или же буквально, добавляя: «Предупреждаю, что мы здесь, т.е. я и Соловьев, верим в воскресение реальное, буквальное, личное и в то, что оно будет на земле» . Основной идеей христианства Соловьев считал не только веру в Бога, но и веру в человека: «... вера в Бога и вера в человека - сходятся в единой полной и всецелой истине Богочеловечества» . Философ приходит в «Чтениях» к «христоцентричности»: «В сфере вечного, божественного бытия Христос есть вечный духовный центр вселенского организма» . Он считает, что возможно осуществление Царства Божьего на земле, которое будет совершаться постепенно. Соловьев насчитывает в истории всемирного прогресса пять царств совершенного бытия: 1) неорганическое, 2) растительное, 3) животное, 4) природно-человеческое, 5) духовно - человеческое, или Царство Божие. Философ доказывает, что, если до Христа мир шел к Богочеловеку, то после Христа он пойдет к Богочеловечеству. В Богочеловечестве коллективно должно произойти такое же соединение двух природ, какое индивидуально произошло в Богочеловеке - Христе. Вопрос о том, какую роль будет играть церковь в Богочеловечестве, волновал философа. Церковь - тело Христа, считал мыслитель. Это не только Богочеловеческая основа для спасения отдельных людей, но и явление для спасения «всего мира». Общественным идеалом и конечной целью вселенского развития была церковь и для Достоевского. Государство для писателя - установление языческое, идущее от Римской империи, церковь - явление божеское. Достоевский в романе «Братья Карамазовы» решительно настаивает на необходимости православной церкви в качестве безусловного духовного начала жизни и носителя той истинной культуры, которую должна принести миру Россия.

Соловьев в «Чтениях» определяет теократию как свободное соединение Божества с человечеством. Царство Божие не сможет быть осуществлено путем принуждения и насилия. В своих рассуждениях Соловьев идет от Бога - к человеку, а Достоевский - от человека к Богу. В романе «Братья Карамазовы» Достоевский решает вопрос: Христом (Богочеловеком) спасется мир или другим началом - Человекобогом (Антихристом). Христианство не только данность, размышляет Соловьев, но и задание, обращенное к человеческой душе. Христос открыл людям истину, и люди должны стремиться к достижению этой истины. Соловьев развивает идею братства на основе единой и всеобщей религии через примирение с католичеством и протестантизмом.

Однако в 1900г., через двадцать два года после поездки в Оптину пустынь и через двадцать лет после выхода в свет романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», русский философ Соловьев пишет итоговое литературное сочинение «Три разговора» со вставной

«Краткой повестью об Антихристе» . Соловьев находится в то время на разломе «веры» и «разума», окончательно разочаровывается в своей теократической утопии, не верит в Богочеловечество. Много увлечений им пережито и оставлено окончательно, в том числе общее с Достоевским увлечение мыслями Н. Федорова, и хотя вера остается неизменной, но сознание близости конца, предчувствие конца не дает ему покоя. Славянофильские мечты Соловьева рассеялись, и вместе с тем вера в возможность Царства Божьего на земле уступила место надежде, что это Царство наступит по-другому. Раньше у Соловьева было слабое чувство зла, теперь же оно становится преобладающим. Он ставит себе очень трудную задачу - начертать образ Антихриста - и делает это в форме повести. Неоконченная рукопись монаха Пансофия, погребенного в Даниловом монастыре, из конца XIX века обращается к нам - людям, живущим в начале XXI века.

«Двадцатый век по рождестве Христовом был эпохою последних великих войн, междоусобий и переворотов...» . Уже в первых строках повести слышна ритмика «Откровения Иоанна Богослова», которая слышна и в главе «Великий Инквизитор» романа «Братья Карамазовы». Во время великой смуты, гибели России, рассказывается в повести Пансофия, появляется один замечательный человек, который первоначально не имеет никакой вражды к Иисусу, признает его мессианское значение, его достоинства. «Он был еще юн, но благодаря своей высокой гениальности к тридцати трем годам широко прославился как великий мыслитель, писатель и общественный деятель. Сознавая в самом себе великую силу духа, он был всегда убежденным спиритуалистом, и ясный ум всегда указывал ему истину того, во что должно верить: добро, Бога, Мессию. В это он верил, но в глубине души невольно и безотчетно предпочитал Ему себя» . Именно он счел себя Сыном Божиим, признал себя тем, чем в действительности был Христос. Тот, первый Спаситель, был несовершенен, он лишь предтеча. «Тот Христос - мой предтеча. Его при- звание было - предварить и подготовить мое появление» . Этот новый Мессия рассуждает о том, что он даст людям: «Я дам всем людям все, что нужно. Христос как моралист, разделял людей добром и злом, я соединю их благами, которые одинаково нужны и добрым, и злым» .

Действие Легенды о Великом Инквизиторе Достоевского происходит в XVI веке в Испании, в период владычества испанской инквизиции. Христос является в своем земном обличье и начинает исцелять больных, воскрешать мертвых. Но престарелый Инквизитор, который появляется в этот момент на площади собора, приказывает схватить Христа и бросить его в тюрьму. Когда наступает «севильская бездыханная ночь», Инквизитор приходит в темное подземелье, чтобы исповедаться. Появление Христа для Великого Инквизитора неожиданно - когда жизнь управляется одним началом, появление другого - только помеха. Глава испанской инквизиции объявляет Христу, что он с большим трудом устроил жизнь людям, и что свобода, с которой пришел Христос, никому не нужна: «Пятнадцать веков мучились мы с этою свободою, но теперь это кончено, и кончено крепко» . Великому Инквизитору Достоевского понадобилось пятнадцать веков, чтобы «исправить» наследие Христа. Однако в конце концов он выполняет эту задачу, и поэтому теперь он - властелин истории. Сейчас ему поклоняются толпы, его указаниям следуют и, пав на колени, с восторгом принимают его благословение.

Соловьев прямо проводит аналогию с Великим Инквизитором, называя своего героя Великим Избранником. Великий Избранник, прождав 33 года и не получив божественного благословения и знака своей могущественности, боится, что тот Христос окажется настоящим и вернется на землю. Тогда он, сверхгений, сверхчеловек, вынужден будет растянуться перед ним «как последний глупый христианин». Это никак нельзя допустить, и Великий Избранник трижды яростно отрекается от веры: «Не воскрес, не воскрес, не воскрес!» . Личность Христа и воскресение Его важны для Соловьева, потому что это для него - неоспоримый факт. Великий Избранник в Боге любит себя, а вернее, себя любит более Бога. Отрицание Христа - первое условие для человека, если он подпал под власть антихристова начала. Человек может признавать мир и благо, прогресс и демократию, но отрицание Христа неизбежно ведет его в лагерь врагов Бога. В этом отношении Соловьев внес много ясности своим повествованием об Антихристе. Он представляет Антихриста как необыкновенно способного, гениального человека, который, едва достигнув 33 лет, становится известен как большой мудрец, писатель и общественник. Он пишет очень своеобразное произведение под названием «Открытый путь к вселенскому миру и благоденствию» . Все в нем согласовано, уравновешено, соединено так, что любой человек мог найти в нем свои взгляды, чувства, мысли, и каждый был согласен с убеждениями автора. Книга захватила умы, все удивлялись и восхищались ею. Каждому она казалась выражением полной правды. Только одного-единственного в ней не хватало: имени Христа. Это - неизменное начало, он живет всегда. И Соловьев, и Достоевский это понимали. «Пятнадцать веков уже минуло тому, как Он дал обетование придти в царствии своем. Но человечество ждет Его с прежней верой и умилением». По Достоевскому, реальность Христа со временем не только не умаляется в истории, но даже усиливается. Достоевский верит, что люди-то не забыли Христа и его заветов. Соловьев же почувствовал интуитивно, что люди поклоняются мнимым, ложным идеалам, а Христос - «вековечный от века идеал» (по Достоевскому) - останется ненужным, превзойденным. Это будет проповедь мнимого Царства Божьего и мнимого Евангелия, которое окажется без Благой вести - вот чего опасался Достоевский, вот от чего вслед за ним предостерегает русский философ.

Достоевский много размышлял об учении Христа по Евангелиям. Центр исповеди Инквизитора - размышление о трех главных искушениях Христа. «Страшный и умный дух», предлагавший Христу «чудо, тайну и авторитет», нашел в Инквизиторе своего лучшего адвоката. Три искушения через 16 веков после распятия Инквизитор предлагает вспомнить Христу: «А видишь ли сии камни в этой нагой раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за тобой побежит человечество как стадо, благодарное и послушное» . Первое искушение - обратить камни в хлебы - заключало в себе мысль о рабской природе человека, но Инквизитор и считает людей рабами: “Никакая наука не даст им хлеба, пока они будут оставаться свободными, но кончится тем, что они принесут свою свободу к ногам нашим и скажут нам: «Лучше поработите нас, но накормите нас» . Великий Инквизитор хотел бы принадлежать к ученикам Христа, проповедовать Его учение, но приходит к выводу, что люди не в силах вынести принципов Христа, они слишком слабы для их осуществления. Инквизитор и упрекает Христа в том, что Он сошел с небес могучим, сильным духом и забыл о слабых. Пятнадцать столетий понадобилось Великому кардиналу для того, чтобы исправить заветы Христа, сделав их доступными и посильными для слабых. Второе искушение - искушение о чуде, тайне. «Если хочешь знать, сын ли ты божий, то вверзись вниз, ибо сказано про того, что ангелы подхватят и понесут его и не упадет…» - вспоминает Инквизитор слова духа пустыни . Ошибка Христа, по мнению Инквизитора, в том, что он не понял природы человеческого разума, не понял, что человеку легче подчиниться факту, «чуду». Истину о конечности человеческой жизни, об отсутствии будущей небесной гармонии с ее справедливостью и возмездием познают, по мнению Инквизитора, лишь избранные, которые берут на себя бремя «тайны». Перед лицом Христа нет смысла дольше скрывать эту тайну: “И я не скрою от тебя тайну нашу. Может быть, ты именно хочешь услышать ее из уст моих, слушай же: мы не с тобой, а с ним, вот наша тайна!» . С понятием “тайна” тесно связано и понятие авторитета. Инквизитор трактует «авторитет» как необходимый фактор на пути отказа человека от своей свободы: «Они будут дивиться на нас, и будут считать нас за богов за то, что мы, став во главе их, согласились выносить свободу и над ними господствовать - так ужасно им станет под конец быть свободными!» . Достоевский подчеркивает в «Легенде...», что Великий Инквизитор действует именем Христа, уничтожает свободу людей во имя «христианского» мира, благоденствия, именем Христа утоляет голод и жажду, как Сын Божий объявляет тайну, творит знамения и чудеса, а авторитетом определяет совесть людей.

Антихристу Соловьева не понадобилось так много веков, чтобы в корне изменить учение Иисуса. Христос дал народам меч, сам пред- рек, что до конца истории будет борьба, а Он, Великий Избранник, даст народам мир и покой. Манифест, изданный им, оказывает желанное воздействие. “Важнее этих подробностей было прочное установление во всем человечестве самого основного равенства - равенства всеобщей сытости», «И вот народы Земли, облагодетельствованные своим владыкой, кроме всеобщего мира, кроме всеобщей сытости получат еще возможность постоянного наслаждения самыми разно\ образными и неожиданными чудесами и знамениями» . Великий Избранник в «Повести...» приглашает с Дальнего Востока чудодея, который дает возможность насладиться всякими чудесами и знамениями. Сытым нужны и развлечения, поэтому сверхчеловек оказывается “на высоте”, понимая, что нужно его толпе. Все осуществляемые деяния - ложь, обман. Соловьев изображает Антихриста настоящим гуманистом, человеком строгих добродетелей. Таков Антихрист: в слове, в деле и даже наедине со своей совестью - воплощенная добродетель, даже христиански окрашенная, хотя и в корне погубленная отсутствием любви и непомерною гордыней.

Антихрист Соловьева получит все то, чего Великому Инквизитору не доставало: он будет действительно гением всех наук и искусств. Он получит подобие бессмертия, он выстроит «земной рай». Будет создана всемирная, абсолютная тирания.

Инквизитор Достоевского тоже стремиться к этому. Жаждущий другим счастья, он возвратился из пустыни, где питался кореньями и акридами и примкнул к тем, кто взялся исправлять подвиг Христа. Любовь к людям ведет его ошибочным путем, он строит для них «общий и согласный муравейник». Этой идее Инквизитор находит подтверждение в историческом прошлом: «Всегда человечество в целом своем стремилось устроиться непременно всемирно» . Мысль Инквизитора движется далеко в глубины истории, находя и там потребность муравейника. Он говорит: «Великие завоеватели, Тимуры и Чингисханы, пролетели как вихрь по земле, стремясь завоевать вселенную, но и те, хотя и бессознательно, выразили ту же самую великую потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению» . Но мир Легенды не замыкается в историческом прошлом, а дан в разомкнутой временной перспективе. Так Инквизитор разворачивает перед Христом картину будущей гармоничной жизни людей: «…мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ… Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру… О, мы разрешим им и грех.. а нас они будут обожать, как благодетелей… Тихо умрут они, тихо угаснут во имя твое» . Представляя Христу будущую власть, Инквизитор обращается к фантастическим образам Апокалипсиса: «Но тогда-то и приползет к нам зверь и будет лизать ноги наши, и обрызжет их кровавыми слезами из глаз своих. И мы сядем на зверя и воздвигнем чашу и на ней будет написано: “Тайна!”. Но тогда лишь и настанет для людей царство покоя и счастья» . Но Инквизитор созиждет вместо Христового идеала новую Вавилонскую башню. Великий Избранник в «Повести…» говорит громкие слова, зовет за собой. Духа Христова не имея, называет себя христианином. В порыве братской любви хочет осчастливить, узнав, что для верующих дороже всего в христианстве. Великий Избранник - лжемессия, причастный сатанинской благодати. Он смотрит ангельскими глазами и соблазняет, как Антихрист. «Моя искренняя любовь к вам, братья возлюбленные, жаждет взаимности. Я хочу, чтобы не по чувству долга, а по чувству сердечной любви вы признали меня истинным вождем во всяком деле, предпринимаемом для блага человечества» . Предлагая верующим духовный авторитет в обществе, почитание Священного Писания, символов и регалий христианства, Великий Избранник ловко обходит молчанием самого Сына Божьего. Предполагая, что мирская помощь религиям гарантирует ему поддержку церквей, он возвращает высланных пап в Рим, утверждает мировой институт исследований Священного Писания, академию литургии, созывает в Иерусалиме съезд трех основных христианских конфессий. Верующим важнее всего сам Христос, и старец Иоанн просит гласно признать Иисуса страдавшего, умершего и воскресшего. Тут Великий Избранник снимает свою маску и превращается из человеколюбца-мудреца в отвратительного тирана. «Лик» изменился: ненавистью, яростью, страхом, завистью искажены черты и Великого Инквизитора, готового сжечь Христа. Адская буря поднимается внутри Антихриста, Великого Избранника, огромная темная туча закрывает окна храма, - верующие поднимают головы к алтарю и распознают в новоявленном самозванце Сатану, Антихриста. С этого момента он вступает в открытую войну против Агнца. Антихрист убивает всех преданных учеников Христа, соблазняет народ, раздавая “листы с полными и безусловными индульгенциями на все грехи прошедшие, настоящие и будущие», объявляет себя «единым истинным воплощением верховного божества вселенной» .

Инквизитор в «Легенде…» размышляет о втором пришествии Христа, когда он будет судить живых и мертвых: «Говорят и пророчествуют, что ты придешь и вновь победишь, придешь со своими избранниками, со своими гордыми и могучими, но мы скажем, что они спасли лишь самих себя, а мы спасли всех» . Инквизитор обдумал и приготовил слова, которые он в день страшного суда по- святит Христу: «Суди нас, если можешь и смеешь!». Христианство для него не религия воскресения, а религия Голгофы. Инквизитор жаждет уничтожить Христа: «Повторяю тебе, завтра же ты увидишь это послушное стадо, которое по первому мановению моему бросится подгребать горячие угли к костру твоему, на котором сожгу тебя за то, что ты пришел нам мешать» . Отрицание Христа, борьба с Сыном Божиим - истинный знак Антихристова начала. Достоевский образом Инквизитора и отвечает на вопрос: сможет ли человек вынести полный отказ от Бога. А Владимир Соловьев понял, что потеря веры в Христа, когда человеку внушают: «…тот нищий, распятый - мне и тебе чужой» , - есть лучшая почва для соблазнов Антихриста. «Ясно и понятно до очевидности, что зло таится в человечестве глубже, чем предполагают современные лекаря- социалисты...», - предупреждает Ф. М. Достоевский. «Есть ли зло естественный недостаток или это действительная сила?» - спрашивает в «Повести...» Владимир Соловьев.

Наша история, управляемая не только положительным началом - Христом, но и вторым, отрицательным, противоположным началом. Оно также реально, и Достоевский нисколько не сомневается в его существовании, поэтому изображает его не в абстрактном виде, а в образе живого и конкретного человека. У Достоевского Христу противопоставлен Инквизитор, у В. Соловьева - Антихрист. У Соловьева Антихрист имеет черты, родственные с Великим Инквизитором. В «Легенде...» Достоевского оба они стоят один против другого, глаза в глаза. В обычной жизни они встречаются редко, и у Соловьева эти два начала не сходятся в темном подземелье, а только сменяют друг друга.

В «Легенде...» Достоевский выразил величайшие чувства Христа, а Соловьев в «Повести» - чувство Сатаны. Освобождение Христа из тюрьмы - только другой способ удаления Его из истории. Вместо того, чтобы уничтожить Его физически, Инквизитор хочет удалить Христа духовно. Так Великий Инквизитор вступает в новую ипостась, чтобы воплотиться как злобствующий Антихрист. Достоевский заканчивает «Легенду...» тем, что Христос уходит в темноту, на черные улицы Севильи. Поцелуй Христа горит в сердце Инквизитора, но он открывает двери, выпускает Христа и просит: «Ступай и не приходи более…не приходи вовсе…никогда, никогда!» . У В. Соловьева апокалиптическая повесть заканчивается крушением Антихриста. Демоническое тело Великого Избранника распадается на части и уходит в небытие: «Но едва стали сходиться авангарды двух армий, как произошло землетрясение небывалой силы - под Мертвым морем, около которого расположились имперские войска, открылся кратер огромного вулкана, и огненные потоки, слившись в одно пламенное озеро, поглотили и самого императора, и все его бесчисленные полки…». «Повесть…» оканчивается величественным «вторым пришествием»: «Когда святой город был уже у них в виду, небо распахнулось великой молнией от востока до запада, и они увидели Христа, сходящего к ним в царской одеянии и с язвами от гвоздей на распростертых руках» .

Так в поэтическом сознании Владимира Соловьева развился один из образов Федора Михайловича Достоевского. В. Соловьев не только смог отличить зерна от плевел, но и помог нам лучше понять «Легенду...», подчеркнул то, что в ней было скрыто, едва намечено. И

«Легенда о Великом Инквизиторе», и «Краткая повесть об Антихристе» устремлены в вечность, обращены к людям, живущим в новом тысячелетии, идеей спасения человека.

ЛИТЕРАТУРА

религиозный поиск достоевский соловьев

1. Достоевская А.Г. Воспоминания. - М., 1987. - С. 277.

2. Литературное наследство. Т.83. - М., 1971. - С. 331.

3. Наседкин Н.Н. Энциклопедия. Достоевский. - М., 2003. - С.726.

4. Достоевский Ф.М. Дневник писателя. - М., 1989.

5. Страхов Н.Н. Воспоминания // Достоевский в русской критике. -

М., 1956. - С.319.

6. Достоевский Ф.М. ПСС: в 30т. М., 1986. Т. 28 1, С.176. Далее том и страница даны в тексте. Том - римскими, страница - арабскими цифрами.

7. Соловьев В.С. Чтения о Богочеловечестве // Соловьев В.С. Философская публицистика. - М., 1989. - Т.II.

8. Соловьев В.С. Три разговора. О войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе и с приложениями. - М., 1991.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Владимир Сергеевич Соловьев - классик русской идеалистической философии. Формирование его религиозных убеждений, философии вечной женственности. Личные качества и дружеские отношения Соловьева. Размышления о смысле человеческой любви в статьях философа.

контрольная работа , добавлен 26.02.2011


Биография В.С. Соловьева. Основные положения философии Соловьева. Место в истории русской философии. Теория "всеединства": его понятие в онтологическом, гносеологическом и аксиологическом плане. Теософия, понятие Софии. Истина, красота и доброта.

реферат , добавлен 27.02.2017


Владимир Соловьев и влияние на его мировоззрение трудов Спинозы. Философский труд "Оправдание добра" и проблемы этики. Общий очерк философии Соловьева. Единство мировой души в своем стремлении к реализации. Соединение божественного начала с душою мира.

реферат , добавлен 22.03.2009


Философские позиции Соловьева. Концепция всеединства и идея Богочеловечества. Религиозно-философское обоснование всемирной теократии. Соловьев как первый русский философ, создавший систему, охватывающую все традиционные разделы философского знания.

реферат , добавлен 27.02.2010


Анализ жизненного пути и философского становления В. Соловьева - выдающегося русского мыслителя. Воздействие его творчества на развитие русской религиозной философии конца XIX–начала ХХ вв. Изучение философии "всеединства", идеи вечного Богочеловечества.

реферат , добавлен 14.08.2010


Этапы развития русской философии и их общая характеристика. Историческая ортодоксально-монархической философии Ф.М. Достоевского, П.Я. Чаадаева, Л.Н. Толстого. Революционно-демократическая, религиозная и либеральная философия. Западники и славянофилы.

контрольная работа , добавлен 21.05.2015


Религиозно-философские искания русских писателей (Ф. Достоевского, Л. Толстого). Западники и славянофилы. Метафизика всеединства Вл. Соловьева. Материалистическое и идеалистическое направления в русской философии второй половины XIX-начала XX вв.

методичка , добавлен 16.06.2013


реферат , добавлен 02.11.2012


Категория сознания в философии, его мотивационно-ценностный потенциал. Генезис данной категории и общественная природа. Взаимосвязь сознания и языка, его связь с бессознательным. Понятие идеального, его соотношение с реальностью, идеальное и идеал.

реферат , добавлен 03.02.2016


Краткий очерк жизни, личностного и творческого становления российского философа второй половины XIX века В.С. Соловьева. Сущность философии всеединства Соловьева, ее отличительные признаки. Этическое учение философа и его место в современной науке.

5. Вл. Соловьев и Ф. М. Достоевский.

Достоевский умер в 1881 году и потому не относился к окружению Вл. Соловьева 90–х годов. Тем не менее идеологическое отношение Вл. Соловьева и Достоевского настолько важно и настолько сопоставимо более с 90–ми, чем с 80–ми годами, что мы сочли необходимым говорить о Достоевском именно в настоящем разделе.

В связи с кончиной Достоевского в 1881 году Вл. Соловьев прочитал «Три речи в память Достоевского». Первая речь была произнесена в том же, 1881 году, вторая - 1 февраля 1882 года и третья - 19 февраля 1883 года. Знаток и поклонник Вл. Соловьева и к тому же его родной племянник, С. М. Соловьев в своей книге целиком отрицает всякую его связь с Достоевским, делая это отчасти в противоречии со своими же собственными взглядами. Что у Вл. Соловьева и Достоевского было много внутренних расхождений, это ясно. Тот же С. М. Соловьев–младший совершенно правильно пишет: «Трудно представить более противоположных людей. Достоевский весь - анализ. Соловьев весь - синтез. Достоевский весь трагичен и антиномичен: Мадонна и Содом, вера и наука, Восток и Запад находятся у него в вечном противоборстве, тогда как для Соловьева тьма есть условие света, наука основана на вере, Восток должен в органическом единстве соединиться с Западом». Это совершенно правильно. Однако их связь имела целую историю, и ограничиться категорическим суждением С. М. Соловьева никак нельзя.

Прежде всего в конце 70–х годов эти два крупнейших деятеля русской культуры, безусловно, были близки, так что вполне могли говорить общими словами. Летом 1878 года оба они ездили в Оптину Пустынь к тогдашнему знаменитому старцу Амвросию, который, впрочем, для многих тогдашних представителей интеллигенции был своего рода модой. И когда в первой своей речи в память Достоевского Вл. Соловьев критикует бытовой реализм в литературе и отсутствие в ней надбытовых идеалов, то подобного рода мнение одинаково принадлежало им обоим. Кроме того, в первой речи Вл. Соловьев проповедует отказ от эгоизма и личного самопревознесения, а также необходимость внутреннего общения с народом - и притом не потому, что это был русский народ, но что у него истинная вера, - тут тоже не было никакой разницы между ними (III, 196-197). Точно так же обоих объединяла и вера в будущую вселенскую церковь.

Чтобы воочию показать всю близость Вл. Соловьева к Достоевскому в молодые годы Вл. Соловьева, приведем его рассуждение о юридической теории искупления в католицизме. Оно содержится в «Чтениях о Богочеловечестве» конца 70–х годов (III, 163-164): «Латинские богословы средних веков, перенесшие в христианство юридический характер Древнего Рима, построили известную правовую теорию искупления, как удовлетворения по поручительству нарушенного божественного права. Эта теория, как известно, с особенной тонкостью обработанная Ансельмом Кентерберийским и впоследствии в различных видоизменениях сохранившаяся и перешедшая также и в протестантскую теологию, не совсем лишена верного смысла, но этот смысл совершенно заслонен в ней такими грубыми и недостойными представлениями о Божестве и его отношениях к миру и человеку, какие равно противны и философскому разумению, и истинно христианскому чувству». В такой оценке римско–католических теорий у Вл. Соловьева ясно чувствуется влияние Достоевского.

В литературе также указывалось влияние братьев Соловьевых, Владимира, Всеволода и Михаила, на «Братьев Карамазовых» Достоевского, причем Вл. Соловьев оказывался более похожим на Ивана Карамазова, чем на Алешу Карамазова. И это нетрудно было бы подтвердить при более детальном исследовании относящихся сюда материалов. Мы ограничимся здесь только ссылкой все на того же С. М. Соловьева–младшего, который говорит о близости Вл. Соловьева к Достоевскому вопреки своему же собственному (приведенному у нас выше) категорическому отрицанию этой связи.

В своей второй речи в память Достоевского Вл. Соловьев продолжает развивать идею вселенской церкви, которую он противопоставляет «храмовому» христианству, когда люди по инерции продолжают посещать праздничное богослужение, и «домашнему» христианству, когда оно ограничивается только личной жизнью отдельных христиан. «Истинная церковь, которую проповедовал Достоевский, есть всечеловеческая, прежде всего в том смысле, что в ней должно вконец исчезнуть разделение человечества на соперничествующие и враждебные между собой племена и народы» (III, 201). Интересно также и то, что во второй речи Вл. Соловьев все еще продолжает возражать против национализма и эту сверхнациональную идею продолжает приписывать Достоевскому. «Он верил в Россию и предсказывал ей великое будущее, но главным задатком этого будущего была в его глазах именно слабость национального эгоизма и исключительности в русском народе» (III, 202). «Окончательное условие истинного всечеловечества есть свобода» (III, 204).

Уже в этой второй речи Вл. Соловьев допускает выражение, несколько более свободомыслящее, чем это было свойственно Достоевскому. Но в 1882-1883 годах у Вл. Соловьева произошел крутой перелом в пользу римского католичества. А тем самым наметился и отход от национализма и изолированного православия Достоевского.

Третья речь содержит много разного рода идей, имеющих мало отношения к Достоевскому. Тем не менее свободомыслие Вл. Соловьева в сравнении с Достоевским здесь заметно растет. Он начинает восхвалять Рим в полном противоречии со взглядами Достоевского. Он пишет: «Видя, что римская церковь и в древние времена одна стояла твердою скалою, о которую разбивались все темные волны антихристианского движения (ересей и мусульманства); видя, что в наши времена один Рим остается нетронутым и неколебимым среди потока антихристианской цивилизации и из него одного раздается властное, хотя и жестокое слово осуждения безбожному миру, мы не припишем этого одному какому?то непонятному человеческому упорству, но признаем здесь и тайную силу Божию; и если Рим, непоколебимый в своей святыне, вместе с тем, стремясь привести к этой святыне все человеческое, двигался и изменялся, шел вперед, претыкался, глубоко падал и снова вставал, то не нам судить его за эти преткновения и падения, потому что мы его не поддерживали и не поднимали, а самодовольно взирали на трудный и скользкий путь западного собрата, сами сидя на месте, и, сидя на месте, не падали» (III, 216-217).

Заметим, кроме того, что именно в третьей речи Вл. Соловьев впервые заговаривает о примирении Востока и Запада и в связи с этим о соединении церквей. Интересно отметить ‚также и то, что во время чтения этой речи пришло запрещение читать ее и поэтому высокое начальство отказалось говорить о ней и печатать ее. Сам Вл. Соловьев писал И. С. Аксакову: «Мою речь в память Достоевского постигли некоторые превратности, вследствие которых я могу Вам ее доставить к 6 № "Руси". Дело в том, что во время моего чтения пришло запрещение мне читать, так что это чтение принимается якобы не бывшее, и петербургские газеты должны умалчивать о вечере 19 февраля, хотя на нем было более тысячи человек. Вследствие того же полицейского запрещения попечитель Дмитриев, разрешивший речь, пожелал для собственного ограждения как можно скорее иметь ее текст, и я должен был поспешно ее списать для себя. Но эту иероглифическую копию послать Вам было невозможно, и вот я должен еще раз списывать - а речь довольно большая - а я к тому же расстроен и утомлен панихидами и похоронами одного старого приятеля. Таким образом, о помещении ре чи в № 5 нечего и думать, а к Вам я сам привезу ее в Москву. Напечатать же ее нужно не как речь, а как статью и под другим заглавием. И все это наш друг К. П. Победоносцев».

Ввиду этих обстоятельств третья речь была напечатана И. С. Аксаковым в № 6 «Руси» в виде статьи, а не речи, где, однако, И. С. Аксаков сделал редакционное примечание. «Западного собрата - Рим, пожалуй, не нам судить, но из этого не следует, что не нам осуждать индульгенцию, инквизицию, папское властолюбие и иезуитизм. Напротив, мы должны осуждать их».

Но, пожалуй, еще более радикально в сравнении с Достоевским в этой третьей речи Вл. Соловьев судит о поляках и евреях: «Духовное начало поляков есть католичество, духовное начало евреев есть иудейская религия. Истинно примириться с католичеством и иудейством - значит, прежде всего, отделить в них то, что от Бога, и то, что от человеков. Если в нас самих жив интерес к делу Божию на земле, если его святыня дороже для нас всех человеческих отношений, если мы пребывающую силу Божию не кладем на одни весы с преходящими делами людей - то сквозь жесткую кору грехов и заблуждений мы различим печать Божественного избрания, во–первых, на католичестве, а затем и на иудействе» (III, 216).

Таким образом, в третьей речи памяти Достоевского Вл. Соловьев определенно высказывается против того узкого национализма, черты которого до известной степени можно находить у Достоевского. Но он отнюдь не против такого русского национализма, который выходит на широкую историческую дорогу и является основой для всеобщего вселенского примирения. «В одном разговоре Достоевский применил к России видение Иоанна Богослова о жене, облеченной в солнце и в мучениях хотящей родити сына мужеска: жена - это Россия, а рождаемое ею есть то новое Слово, которое Россия должна сказать миру. Правильно или нет это толкование "великого знамения", но новое Слово России Достоевский угадал верно. Это есть слово примирения для Востока и Запада в союзе вечной истины Божией и свободы человеческой» (218).

Вл. Соловьев никогда не переставал высоко ценить историческую миссию России. Но узкий национализм и Достоевского, и всех других сторонников такого национализма чем дальше, тем больше находил во Вл. Соловьеве самого непримиримого врага. Вот что он писал в 1891 году: «Если мы согласны с Достоевским, что истинная сущность русского национального духа, его великое достоинство и преимущество состоит в том, что он может внутренне понимать все чужие элементы, любить их, перевоплощаться в них, если мы признаем русский народ вместе с Достоевским способным и призванным осуществить в братском союзе с прочими народами идеал всечеловечества - то мы уже никак не можем сочувствовать выходкам того же Достоевского против "жидов", поляков, французов, немцев, против всей Европы, против всех чужих исповеданий» (V, 420). У Вл. Соловьева читаем в 1893 году: «Достоевский решительнее всех славянофилов указывает в своей Пушкинской речи на универсальный всечеловеческий характер русской идеи, он же при всякой конкретной постановке национального вопроса становился выразителем самого элементарного шовинизма» (VI, 414).

Таким образом, отношение Вл. Соловьева к Достоевскому по национальным вопросам претерпело существенную эволюцию. Его никак нельзя характеризовать однозначно.

Однако в третьей речи Вл. Соловьева имеется еще один, может быть, даже гораздо более интересный момент - это характеристика мировоззрения Достоевского в целом. Христианское учение, как его понимал Вл. Соловьев и как это он увидел у Достоевского, было не просто учением о божестве или нисхождении божества на землю. Поскольку христианство учит о богочеловечестве, и притом о субстанциальности не только божества, но и человечества, плоти, материи, Вл. Соловьев считает ложной всякую философию, которая принижает материю в сравнении с божеством. Материя может быть стихией зла. Но это вовсе не ее принцип, а только результат падения этого принципа, падения человека. На самом же деле материя прекрасна, светла и божественна, причем христианское учение о богочеловечестве Вл. Соловьев понимает как антипод языческого пантеизма. Подобного рода мировоззренческие черты Вл. Соловьев с большой глубиной подметил и у Достоевского: «Более чем кто?либо из его современников, он воспринял христианскую идею гармонически в ее тройственной полноте; он был и мистиком, и гуманистом, и натуралистом вместе. Обладая живым чувством внутренней связи с сверхчеловеческим и будучи в этом смысле мистиком, он в этом же чувстве находил свободу и силу человека; зная все человеческое зло, он верил во все человеческое добро и был, по общему признанию, истинным гуманистом. Но его вера в человека была свободна от всякого одностороннего идеализма или спиритуализма: он брал человека во всей его полноте и действительности; такой человек тесно связан с материальной природой, и Достоевский с глубокой любовью и нежностью обращался к природе, понимал и любил землю и все земное, верил в чистоту, святость и красоту материи. В таком материализме нет ничего ложного и греховного» (III, 213).

Здесь Вл. Соловьев выразил свой собственный взгляд на материю, который нужно считать редчайшим в истории идеализма вообще. И он совершенно правильно подметил такое же ощущение материи и у Достоевского. Правда, нужно сказать, что ни 70–е годы, ни весь конец века еще не были способны понять Достоевского во всей его оригинальности и глубине. Такое понимание стало возможным не раньше XX столетия, после того как по всей Европе пронеслись волны символизма и декаданса. Невозможно требовать адекватного понимания Достоевского также и от Вл. Соловьева, писавшего о нем в самом начале 80–х годов, когда ему самому не было даже тридцати лет. Да и то, необходимо сказать, что учение о святости материи у Достоевского было для того времени огромным прозрением. Убийство старухи Раскольниковым исключительно ради переживания чувств убийцы; жуткий переход от крайнего индивидуализма и эгоизма к всеобщему деспотизму и общественно–политическому абсолютизму; кирилловщина, ставрогинщина и шигалевщина; разговор Ивана Карамазова с чертом; самая смрадная сексуальность и падение ниц перед чистотой и святостью материи и женственности; целование земли и поучения старца Зосимы - вся эта невероятная смесь тончайшего интеллектуализ-, ма, интимнейшего иррационализма, острейшего ощущения мифологизма и мирового катастрофизма - ничего из этого никто ни в России, ни в Европе не видел у Достоевского в 70–е годы. Не видел этого и Вл. Соловьев, и мы не имеем никакого права этого требовать от него. Правда, он об этом определенно пророчествовал, как нам известно также и из его биографии. Но что он мог бы сказать и что он думал на эти темы в конце своей жизни, в конце 90–х годов, это остается тайной. Итак, отношение Вл. Соловьева к Достоевскому - это очень большая проблема. Мнение С. М. Соловьева о том, что у Вл. Соловьева не было ничего общего с Достоевским и что он навязывал ему свои собственные взгляды, в настоящее время надо считать устаревшим и неверным.

Из книги Русско-еврейский диалог автора Дикий Андрей

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ О ЕВРЕЯХ Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ “ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС” “ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ” 1877 год. Великий русский писатель-провидец Ф. М. Достоевский уже сто лет тому назад обратил свое внимание на роль евреев в русской культурной и общественной жизни, в каковые они вносили

Из книги Достоевский о Европе и славянстве автора (Попович) Иустин

Из книги Библиологический словарь автора Мень Александр

Из книги Гоголь. Соловьев. Достоевский автора Мочульский Константин Васильевич

ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович (1821–81), рус. писатель. Творчество Д. было посвящено глубочайшим религ. - нравств. проблемам. Непосредственно на библ. сюжеты Д. не писал, но тема Свящ. Писания присутствует во мн. его произведениях. Уже в первом крупном романе Д.«Преступление и

Из книги Русские мыслители и Европа автора Зеньковский Василий Васильевич

Достоевский. Жизнь и творчество Предисловие Достоевский прожил глубоко трагическую жизнь. Его одиночество было безгранично. Гениальные проблемы автора "Преступления и наказания "были недоступны современникам: они видели в нем только проповедника гуманности, певца

Из книги Сочинения автора Карсавин Лев Платонович

Из книги Русская идея: иное видение человека автора Шпидлик Томас

Из книги Статьи и лекции автора Осипов Алексей Ильич

Из книги ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ автора Померанц Григорий Соломонович

Достоевский, пророк свободы Его идеи выражены прежде всего в его романах, но иногда и ъ Дневнике писателя, в котором можно найти драгоценные мысли. Для того, чтобы получить систематическое представление об этих идеях, необходимо собрать и сгруппировать различные

Из книги Антихрист автора Коллектив авторов

Ф. М. Достоевский и христианство К 175-летию со дня рождения11 ноября 1996 года в Издательстве Московской Патриархии в рамках "Издательских сред" состоялся вечер, посвященный 175-летию со дня рождения великого русского писателя Ф. М. Достоевского. Вечер организовал Отдел

Из книги О Достоевском: Четыре очерка автора Арсеньев Николай Сергеевич

ЧАСТЬ 2. ДОСТОЕВСКИЙ И ТОЛСТОЙ 5. «Трещина, прошедшая через сердце» До сих пор мы обращали внимание главным образом на то, что сближает Достоевского и Толстого; дальше мы будем иметь в виду как сходство, так и различие между ними. Это различие отчасти связано со средой, с

Из книги Философия и религия Ф.М. Достоевского автора (Попович) Иустин

Из книги Рождественские рассказы автора Черный Саша

III. Достоевский и молодежь 1«Я - неисправимый идеалист, я ищу святынь. Я люблю их, мое сердце их жаждет, потому что я так создан, что не могу жить без святынь» - так пишет в «Дневнике Писателя» Достоевский. И прибавляет далее: «Но всё же я хотел бы святынь хоть капельку

Из книги Ночь перед Рождеством [Лучшие рождественские истории] автора Грин Александр

Глава 5. Достоевский - легион Вера в человека - самая страшная и самая заразная из болезней, которыми болеет современное человечество. Она пронизывает деятельность и творчество европейского человека. Вся европейская культура вылупилась из этой веры в человека. Тип

Из книги автора

Ф. Достоевский Божий дар Крошку-ангела в сочельник Бог на землю посылал: «Как пойдешь ты через ельник, - Он с улыбкою сказал, - Елку срубишь, и малютке Самой доброй на земле, Самой ласковой и чуткой Дай, как память обо Мне». И смутился ангел-крошка: «Но кому же мне

Из книги автора

Федор Достоевский

УДК 1:2-426(470) «18119»

В.М. Давыдов B.C. СОЛОВЬЕВ ОБ ОБЩЕСТВЕННОМ

н.с. Дубовицкая ИДЕАЛЕ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО

Аннотация. Авторы статьи показывают, как понимал общественный идеал Ф.М. Достоевского великий русский философ B.C. Соловьев. Через анализ произведений Ф.М. Достоевского B.C. Соловьев дал определение общественного идеала писателя через понятие «вселенская Церковь».

Ключевые слова: общественный идеал, церковь, народ, правда.

Davydov Vyacheslav y.S. SOLOVYOV ABOUT THE SOCIAL IDEAL

Dubovytskaya Natalia OF F.M. DOSTOEVSKY

Annotation. The authors show the V.S. Solovyov"s comprehension of social ideal of F.M. Dos-toevsky. By analysis of F.M. Dostoevsky"s works V.S. Solovyov gave the definition of writer"s social ideal through the notion «universe Church». Keywords: social ideal, church, people, truth.

Думая о будущем России, мы как никогда осознаем, что нуждаемся в ясном понимании ее прошлого, и тех идей, которые разработали лучшие русские умы XIX в. Такими великими гениями России являются Ф.М. Достоевский и B.C. Соловьев, мечтающие о будущем своей Родины, о возможных перспективах ее развития, об общественном идеале. Этих двух мыслителей связывало очень многое, и как людей, и как личностей. Попробуем показать эти общие точки соприкосновения.

В. Соловьев, начиная с середины 1870-х гг., был теснейшим другом Ф.М. Достоевского. В 1873 г. был опубликован «Дневник писателя». Это произведение произвело очень сильное впечатление на В. Соловьева. Именно в этом году и произошло их знакомство. По воспоминаниям жены Ф.М. Достоевского А.Г. Достоевской, вначале В. Соловьев написал письмо писателю, и только потом пришел в гости, где произвел очаровывающее впечатление. Чем больше русский писатель разговаривал с В. Соловьевым, тем больше ему нравилась его образованность и ум. Лицо В. Соловьева напоминало ему одну из картин А. Каррачи «Голова молодого Христа». Многих поражала необычная внешность В. Соловьева. Это отразили в своем творчестве поэт А.Блок, художники Крамской и Яро-шенко, запечатлевшие философа в разные периоды его жизни: «все схватывали его страстную силу, какую-то отрешенность от мира, что-то монашеское, иконописное в лице, как будто он видел перед собой совершенно реально нечто невидимое другими людьми» .

Известно также, что Ф.М. Достоевский ездил в Соляной городок в 1877 г. и слушал сочинение В. Соловьева «Чтения о Богочеловечестве». В 1878 г. русский писатель посетил Оптину пустынь с В. Соловьевым, где встречался со старцем Амвросием. Именно в Оптиной пустыне получил творческий импульс один из самых выдающихся людей русской культуры. Окружающая природа, беседы со старцами, атмосфера любви и гостеприимства, царившие в этой обители, побудили Ф.М. Достоевского написать главное свое произведение «Братья Карамазовы». В этом романе неслучайно находят черты и Ивана, и Алеши во В. Соловьеве. .

Ф.М. Достоевский пережил тяжелые, трагические моменты в своей жизни, которые дали ему возможность «познакомиться» со смертью, увидеть ее воочию. В студенческие годы его отец был убит крестьянами, отомстившими тому за жестокость. Обучаясь в Петербурге, он вступает в кружок разночинной русской интеллигенции второй половины 40-х гг. XIX в. - петрашевцев. За участие в этом кружке молодого студента приговаривают к смертной казни, которая была заменена потом каторгой в Сибирь на четыре года. Ранняя потеря жены и брата, которого он очень любил и уважал. Смерть трехлетнего сына от эпилепсии. Постоянное, вечное безденежье. Эти пережитые тяжелые

© Давыдов В.М., Дубовицкая Н.С., 2015

драмы не могли не отразиться в его творчестве, «он себя вложил в свои произведения» . Известный российский философ и писатель В.К. Кантор назвал Ф.М. Достоевского «мыслителем, человеком, побывавшем в аду» . Русский поэт-метафизик Серебряного века В. Иванов писал о Ф.М. Достоевском следующее: «До него все в русской жизни, в русской мысли было просто. Он сделал сложными нашу душу, нашу веру...» .

Все крупнейшие деятели русской культуры конца XIX - начала XX вв. испытали в той или иной мере влияние личности Ф.М. Достоевского и его идей: H.A. Бердяев, B.C. Соловьев, И.О. Лос-ский, С.Л. Франк, В.В. Розанов и др. После смерти великого русского писателя В. Соловьев объявил его духовным лидером России, фигурой, подобной Христу. Ф.М. Достоевский, по его мнению, был одним из немногих, которые сохранили в то время образ и подобие Божие. В. Соловьев стал одним из тех, кто видел свою задачу в том, чтобы рассказать о нем как об уникальном философе, сыгравшем большую роль в формировании его собственного философского сознания .

Беседы Ф.М. Достоевского и В. Соловьева оставили неизгладимый след в творчестве обоих деятелей русской мысли. В. Соловьев по справедливости высоко ценил значение и заслуги великого русского писателя, который глубоко проник в постижение сути бытия и общественного движения, видел не только вокруг себя, но и впереди себя, был способен разглядеть жизнь и в прошлом ее развитии и в будущем ее движении. При этом он имел свое собственное, самостоятельное понимание процессов, протекающих и в России, и в мире.

В истории русской мысли одной из самых значительных фигур являлся В. Соловьев. Он, как и Ф.М. Достоевский был убежден, что настоящее состояние человечества не таково, каким должно быть, значит, оно должно быть изменено, реформировано. Есть люди, которые хотели бы это преобразование осуществить путем насилия, убийства, кровью. Для обоих мыслителей это неправильный путь. По их мнению, изменение общества, общественных отношений должно происходить изнутри, из ума, сердца, души человеческой. По утверждению В. Соловьева, все человечество стремится своим развитием к нравственному совершенству, к одухотворенному бытию, к идеалу внутреннему, требующему трудной работы души. Точно так же считал и русский писатель Ф.М. Достоевский: по его мнению, человечество нравственно эволюционирует, восходя к нравственному идеалу. Он видит конечную цель движения в построении гармоничного общества, идеального во всех отношениях - и религиозно-нравственном и социально-экономическом, общества всеобщего благоденствия, т.е. по сути Царства Божия на земле. Эту же мысль подтверждают многие святые, например, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадский, Феофан Затворник и преподобный Нектарий Оптинский, которые высказывали надежды на грядущее возрождение России.

В. Соловьеву очень близка была проблема общественного идеала, разработанная Ф.М. Достоевским. Общественный идеал русского писателя - это религиозный идеал, выстраданный им в течение всей его жизни в тяжелой борьбе. Ф.М. Достоевский пытался ответить в своих произведениях на два самых важных для него вопроса: 1) что такое высший идеал общества; 2) каким путем можно достигнуть, реализовать этот идеал. Для того, чтобы ответить на эти вопросы, поставленные Ф.М. Достоевским, В. Соловьев провел анализ его произведений, пытаясь проследить этапы формирования понятия «общественный идеал».

В одном из первых своих произведений «Бедные люди» Ф.М. Достоевский пытается ответить на вопрос, почему при существующем строе лучшие люди в духовном отношении в то же время являются и худшими для общества: им суждено быть бедными людьми. Осудив эту социальную несправедливость, русский писатель приходит к выводу, что лучшие люди должны изменить общество, а именно: должны объединиться и восстать против этой несправедливости. Такой ответ на изменение общественных отношений и привел его к каторге.

В Сибири, за четыре года, проведенных на каторге, Ф.М. Достоевский понял ложность своих

взглядов, связанных с социальным переворотом, с революцией. Проанализировав судьбы каторжан, он открыл истины:

а) все арестанты были выходцами из простого народа;

б) это были худшие люди из народа;

в) эти худшие люди, однако, сохраняли веру в Бога и осознавали свою греховность.

На основании этих истин русский мыслитель сделал следующие выводы:

1) отдельные люди, даже самые лучшие, « не имеют права насиловать общество во имя своего личного превосходства»;

2) «общественная правда не выдумывается отдельными умами, а коренится во всенародном чувстве»;

3) эта «общественная правда имеет значение религиозное и необходимо связана с верой Христовой, с идеалом Христа» .

Вторым произведением, привлекшим внимание В. Соловьева, был роман «Преступление и наказание»: главный герой Родион Раскольников утверждает, что всякий сильный человек сам себе господин и ему все позволено. Во имя своего личного превосходства он полагает, что имеет полное право совершить убийство и совершает его. Только после всего содеянного он начинает осознавать, что натворил: он не только бросил вызов обществу, не только нарушил внешний закон, существующий в обществе, а совершил действие более глубокое - грех для своей собственной совести, нарушил закон внутренний, духовный, нравственный, закон своей души. При нарушении внешнего закона общество наказывает человека, отправляя его на каторгу. Нарушение же внутреннего закона, приведшее к убийству, можно искупить только духовным, нравственным подвигом самоотречения.

Следующая ступень формирования понятия «общественный идеал» у Ф.М. Достоевского, по мнению В. Соловьева, роман «Бесы», написанный перед процессом нечаевцев. «Целое общество людей, одержимых мечтой о насильственном перевороте, чтобы переделать мир по-своему, совершают зверские преступления и гибнут..., а их исцеленная верой Россия склоняется перед своим Спасителем» . По мнению В. Соловьева, это произведение оказало огромное влияние на жизнь общества, так как предсказало важные трагические общественные явления, с которыми столкнется Россия в будущем.

Ф.М. Достоевский осуждает людей, которые совершают преступления и взамен предлагает народный религиозный идеал, основанный на вере в Христа: «Одна лишь вера Христова, живущая в народе, содержит в себе тот положительный общественный идеал, в котором отдельная личность солидарна со всеми» . Человек, как считает Ф.М. Достоевский, должен отказаться от греха гордости и духовно воссоединиться с народом, т.е. вернуться к истинной вере, которая еще присутствует в народе. В этом общественном идеале братство имеет религиозно-нравственный, а не национальный характер. В. Соловьев пытается одним словом определить общественный идеал Ф.М. Достоевского: для него это - не народ, а Церковь, а, точнее, вселенская Церковь. Русский писатель выступает проповедником, пророком «вселенского христианства». Именно такое понимание общественного идеала роднит В. Соловьева с Ф.М. Достоевским.

Русский философ дает определение вселенской Церкви у Ф.М.Достоевского через классификацию христианства. В мире существуют два вида христианства: храмовое и домашнее. Храмовое христианство, с одной стороны, - это истинная вера, а, с другой, - внешняя Церковь, где Христос выступает как не прошедший факт, как не далекое и непостижимое чудо. Из Христа можно сотворить мертвый образ, поклоняться ему в церкви, но при этом он не будет присутствовать в реальной жизни. В этом случае христианство существует только в стенах храма, превращается в религиозный обряд.

Существует и другой вид христианства, который «хочет руководить деятельною жизнью человека, оно выходит из храма и поселяется в жилищах человеческих» . Это христианство

связано с внутренней, индивидуальной жизнью человека. Здесь Христос выступает как высший нравственный идеал, а религия - тесно связана с нравственностью человека. Этот вид христианства также представляет истинную веру, но эта вера - слаба и несовершенна, как и внешнее, храмовое христианство, так как она охватывает только личную жизнь человека. Такое христианство В. Соловьев называет домашним: оно изолирует весь мир общества, все общественные, гражданские, международные отношения.

Истинное христианство не должно быть ни внешним, храмовым, ни внутренним, домашним -оно должно быть вселенским, связанным со всем человечеством и его делами. На примере Христа В. Соловьев доказывает, что если тот является действительным воплощением истины, то он не должен быть ни личным идеалом, ни храмовым изображением. Христос - всемирно-историческое начало, живое основание всечеловеческой Церкви. Все общечеловеческие отношения должны управлять -ся нравственным идеалом, которому люди поклоняются в храме. Именно такое вселенское христианство проповедовал и признавал Ф.М. Достоевский, считает В. Соловьев.

В реальной жизни существуют и внешнее, храмовое и внутреннее, домашнее христианство. Но третьего вида христианства, высшего, пока в действительности нет, оно еще не родилось. Перед человечеством стоит непростая задача - создать его.

По-мнению Ф.М. Достоевского, в реальности такие сферы жизни человека, как политика, наука, искусство, экономика не объединяют, а разделяют людей, так как в них отсутствует христианское начало, они основаны на эгоизме, частной выгоде, соперничестве и порождают насилие, угнетение и рабство.

Ф.М. Достоевский всегда пропагандировал этот высший вид Церкви - вселенскую Церковь, так как она выступала для него не только как божественное учреждение, а решала важнейшую задачу мира - соединение всех людей во имя Христа путем любви, милосердия, самопожертвования. Кроме того, вселенская Церковь для русского писателя являлась единственно истинной потому, что только она может создать условия для уничтожения разделения человечества на враждебные народы, которые должны объединиться для всемирного возрождения. Высший идеал, по мнению Ф.М. Достоевского, лежит в Церкви, которая требует духовного, нравственного подвига и для личности, и для всего человечества.

Таким образом, для русского писателя и мыслителя, по словам В. Соловьева, только Церковь является положительным общественным идеалом. Такие люди, как Ф.М. Достоевский, утверждал В. Соловьев, «чувствуют и возвещают необходимость глубокого нравственного переворота и указы -вают условия нового духовного рождения России и человечества» .

Библиографический список

1. Иванов В. Достоевский и роман-трагедия // Борозды и межи: Опыты эстетические и критические. - М., 1916.

2. Иванова A.A. Русская классическая философия. От Ф.М. Достоевского к И.А. Ильину / A.A. Иванова. -М.: Диалог-МГУ, 1999.

3. Кантор В.К. Ф.М.Достоевский, В. Соловьев, Августин // Ф.М. Достоевский и культура Серебряного века: традиции, трактовки, трансформации. - М.: Водолей, 2013.

4. Новиков А.И. История русской философии X - XX веков / А.И. Новиков. - СПб.: изд-во «Лань», 1998.

5. Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского // Соч. в 2 т. Т. 2. - М: Мысль, 1988.

6. Соловьев С.М.. Владимир Соловьев. Жизнь и творческая эволюция / С.М. Соловьев. - М.: Республика, 1997.

7. Шишкина В.И., Пурынычева Г.М. История русской философии XIX - нач. XX вв / В.И. Шишкина, Г.М. Пурынычева. - Йошкар-Ола: МарГТУ, 1997.