Усилились полицейские мероприятия, губернии были наводнены войсками. «Гоголь, как беллетрист, гораздо ниже Кукольника»

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

В отечественную историю 1840-е годы вошли как «эпоха возбужденности умственных интересов» (А. И. Герцен), период удивительного взлета философеко-общественной и литературно-критической мысли. Постановка и решение всех общественно-политических, философско-историческнх и эстетических вопросов в это «замечательное десятилетие» (П. В. Анненков) определялись противостоянием двух сформировавшихся на рубеже 1830— 1840-х годов течений русской общественной мысли — западничества и славянофильства. В основании споров западников и славянофилов лежал жизненно важный вопрос о месте России в историческом процессе, связи ее культурно-исторического прошлого с настоящим и будущим, её возможном вкладе во всемирную историю. Oт ответа на него зависела и оценка тех или иных явлений литературной истории и современности.

ЗАПАДНИКИ (В.Г. Белинский, А. И. Герцен, Т.Н.Грановский, 1С Д. Кавелин, В.П.Боткин, 11 В.Анненков и др.) - отстаивали необходимость исторического движения России по европейскому пути, выдвигали на первый план идею свободы и самоценности человеческой личности, подчеркивали исчерпанность тех начал, которые составляли основу древнерусской жизни. Программными выступлениями западников стали публичные лекции Т.Н. Грановского, статьи Белниского, появившиеся В «Отечественных записках» за 1841 г. и получившие позже общее название «Россия до Петра Великого», и напечатанная в первом номере некрасовского «Современника» работа К. Д. Кавелина «Взгляд на юридический быт Древней России».

СЛАВЯНОФИЛЫ (А.С.Хомяков. ИВ. и П. В Киреевские, К. С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф Самарин, Д. А.Валуев и др.) - публиковали свои статьи на страницах «Москвитянина», «Московских литературных и ученых сборников»,«Русской беседы» , выступили против перенесения на историю России схем европейской истории. Обосновывая оппозицию «России— Европа», они подчеркивали, что Европа возникла как результат завоеваний одних народов другими, а Россия — мирным путем; на Западе утвердился рассудочный католицизм, в России — цельная христианская вера; в европейской жизни преобладает индивидуалистическое начало, а в русской — общинное. Главную задачу, вставшую перед русской нацией, славянофилы видели в том, чтобы построить жизнь на общинных и подлинно христианских началах и тем самым встать на путь к истинному единению — «соборности».

Несмотря на острые споры между собой, западники и славянофилы являлись союзниками в общем стремлении к преобразованию русской жизни. Те и другие критиковали николаевский режим, требовали Отмены крепостного права, отстаивали свободу совести, слова, печати. Характерно более позднее признание А. И. Герцена «... мы были противниками их, но очень странными... У них и у вас запало с ранних лет одно сильное, безотчетное... чувство безграничной, обхватывающей все существование любви к русскому народу, русскому быту, к русскому складу ума. И мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно».

Трибуной общественных и эстетических споров в 40-е годы, как и в предшествующее десятилетие, остается русская журналистика, претерпевшая серьезные изменения. В истории русской литературы наступает «журнальный период». Откликаясь на вес наиболее значительные явления умственной жизни России и Европы, вбирая в себя всю отечественную и переводную беллетристику («Отечественные записки», «Современник», «Москвитянин» и др.) «превратились в необычайно важный фактор социально-политического и культурного движения и сделались Центрами идейной жизни страны».

Одобрительно оценивали возраставшее влияние журналов Белинский и Гсрцен. По словам Герцена, они «распространили в последние двадцать пять лет огромное количество знаний, понятий, идей. Они давали возможность жителям Омской или Тобольской губернии читать романы Диккенса или Жорж Санд. спустя два месяца после их появления в Лондоне или Париже».

Издатели и редакторы журналов стремились придать идейное единство всем публикуемым здесь материалам: публицистический, критическим, художественным и научным. Еще более важное место, чем прежде, заняла в них литературная критика. В журналах этого времени по справедливому замечанию Н. Г. Чернышевского, «эстетические вопросы были...по преимуществу только полем битвы, а предметом борьбы было влияние вообще на умственную жизнь». Определяющее значение для журналов приобрело понятие «литературного направления», которое еще в 1830-е годы активно отстаивал Полевой. С новой силой разгорелась журнальная полемика по разнообразным вопросам, приковывающая к себе внимание читающей и мыслящей России.

В 1840-е годы разнообразнее, чем прежде, стали типы периодических изданий. Наряду с литературными ежемесячниками выходят театральный журнал «Репертуар и Пантеон» Ф А. Кони, еженедельный иллюстрированный журнал «Иллюстрация» Н. Кукольника, рассчитанные на широкие слои публики. Растет значение газет: в ряде городов упрочилось издание «Губернских ведомостей». В издательское дело все больше проникают предпринимательские отношения, увеличивается количество профессиональных журналистов и литераторов. Рядом с читателем из дворян появляется новый демократический читатель из среды чиновничества, купечества и духовенства.

Центральное место в журналистике 1840-х годов заняли «Отечественные записки» , которые в 1839 г. перешли в руки близкого к литературным кругам А. А. Краевского. Стремясь противостоять журнальной монологии Ф. Булгарина. Н. Греча и О. Сенковского, А. А. Красвский привлек к изданию талантливых литераторов различной направленности. Среди сотрудников «Отечественных записок» были и писатели пушкинского круга (П А Вяземский, В.А.Жуковский, В,Ф.Одоевский), начинавшие творческий путь молодые писатели (Лермонтов,Тургенев,Достоевский, Панаев и др.). Солидный по объему журнал (до 40 печатных листов) включал в себя восемь отделов: «Современная кропим» России». (Наука», «Словесность», «Художества», «Домоводство, сельское хозяйство н промышленность вообще», «Критика», «Современная библиографическая хроника», «Смесь». Направление журнала определялось Белинским, который после переезда в Петербург возглавил критико-библиографический отдел журнала, и его друзьями— Боткиным, Катковым, Грановским, Кетчером, Кудрявцевым. Вскоре в «Отечественных записках» начали сотрудничать близкие критику Герцен, Огарев и Некрасов.

Ставший организационным центром западников, журнал «Отеч. записки» активно выступал за европеизацию русской жизни, знакомил читателей с высшими достижениями европейской научной я художественной мысли. В «Отечественных записках» пенились лучшие произведения русской литературы, созданные в конце 1830— 1840-х годах: стихотворения Лермонтова и отдельные части «Гсроя нашего времени», «песни» и «думы» Кольцова, работы Герцена, ранние произведения Тургенева, рассказы и стихотворения Некрасова, повести Достоевского и Салтыкова-Щедрина Кроме названных писателей, в отделе словесности публиковались Д.В.Григорович, В.И.Даль, В.А,Соллогуб, Г Ф Квитка-Ос-новьяненко, А.А.Фет и многие другие. Переводная художественная литература была представлена произведениями Ж Сайд, Диккенса, Ф Купера. Г Гейне.

В конце 1840-х годов лидирующее положение в русской журналистике занял «Современник ». Издававшийся после гибели Пушкина П. А. Плетневым и не привлекавший долгие годы активного читательского внимания, этот журнал в 1847 г. перешел в руки Н. А, Некрасова я И.И. Панаева и приобрел, благодаря участию в нем Белинского и Герцена, радикальную направленность,

С целью противостояния передовой русской журналистике а начала 1840-х годов правящие круги дали разрешение на выпуск двух новых изданий — журналов «Маяк»(ред - Бурачок) и «Москвитянин»(ред - Погодин). «Маяк» яростно нападал на немецкую философию, преследовал современную французскую литературу и стремился привить охранительный дух литературе отечественной, оценивая ее исключительно с позиций религиозности, «патриотизма» и «народности». «Москвитянин» - клеветнические наладки на передовую журналистику и литературу, гневные инвективы в адрес погрязшего в разврате, изнемогающего от «переломов и разрушений» Запада соседствовали здесь с глубокой оценкой основ европейского и русского просвещения в статьях И. Киреевского, проницательными, хотя и односторонними суждениями о творчестве Гоголя в статьях К.Аксакова, с верой в крестьянство как хранителя и выразителя народных убеждений и чаяний в выступлениях А.С.Хомякова.

В связи с усиливающимися в кругу западников разногласиями началась полемика по целому ряду проблем между «Современником» и журналом «Отечественные записки». Однако наиболее принципиальная граница противостояния пролегла в 40-е годы между «Отечественными записками» и «Современником» как органами демократического направления, с одной стороны, я «Москвитянином» — с другой.

Критические статьи и библиографические заметки «Отечественных записок» в обладали единством эстетических, исторических и этических принципов рассмотрения произведений. Большое количество обзорных статей в журнале свидетельствовало о стремлении критиков обозначить главные тенденция историко-литературного развития. Белинский, Галахов, Боткин отстаивали «поэзию действительности, одухотворенную живым национальным интересом, «гуманную субъективность» художника, приветствовали движение русской литературы по пути реализма. На страницах журнала начинала складываться и критика тенденциозная, критика «по поводу», которая займет центральное место в журналах последующего десятилетия. В связи с этим характерно признание А. Д. Галахова: «...нас интересовало не столько само содержание разбираемого сочинения, сколько отношение содержания к дорогим для нас убеждениям. Мы пользовались новым трудом литератора или ученого как поводом поговорить о том, что составляло задачу журнала, что давало ему цвет, отвечало сущности его программы».

В целом критика конца 1840-х — начала 1850-х годов, напоминая «затишье перед бурей», отражает сосредоточенные ожидания литературной общественности, связанные с переменами в политической жизни.

Тема: «Западническая» и «славянофильская» журналистика 1840-х гг.

1. Россия 1840-х гг. Теория «официальной народности» в печати во 2-й п. 30-х – начале 40-х гг.

2. Родоначальники «славянофильства». Алексей Степанович Хомяков и Иван Васильевич Кириевский.

3. Славянофильские издания.

4. Социальный смысл «западничества»

Литература

1. Есин Б.И . История русской журналистики Х1Х в.: Учебник. – М.: Флинта, Наука, 2002.

3. Благова Т.И. Родоначальники славянофильства. А.С. Хомяков и И.В. Кириевский. – М., 1995.

4. Пиражкова Т.Ф. Славянофильская журналистика. – М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1997.

5. Чичерин Б.Н. Москва сороковых годов. – М., 1997.

В 40-е гг. Х1Х в. продолжают расти социально-экономические противоречия внутри России, которые вызвали движение дворянских революционеров. Крепостничество тормозило экономическое и культурное развитие страны, положение народа оставалось тяжелым. Из года в год увеличивается недовольство народных масс.

В отчете III отделения за 1841 год записано: «Мысль о свободе крестьян тлеет между ними беспрерывно. Эти темные идеи все более развиваются и сулят нечто нехорошее». Крестьяне стихийно поднимаются на восстания и бунты. По далеко неполным данным, в 1830-х гг. было 105 крестьянских волнений, а в 1840-х – 273 волнения, т.е. почти в 3 раза больше. Обычными явлениями в русской деревне становятся самосуд над помещиками и поджог имений. Положение было настолько серьезным, что правительство в конце 1839 г. создает особый комитет для рассмотрения мероприятий, связанных с облегчением положения крепостных крестьян.

Внутренняя политика Николая I была направлена на то, чтобы всеми силами задержать распад крепостничества и сохранить помещичий строй.

Активными защитниками теории «официальной народности» в печати во 2-й п. 30-х – в 40-е годах стали историк и журналист Михаил Петрович Погодин , литератор и журналист Степан Петрович Шевырев, Фаддей Венедиктович Булгарин, Степан Анисимович Бурачек. Периодическими изданиями в духе теории «официальной народности» (самодержавие, православие, народность) становятся «Москвитянин», «Северная пчела», «Сын отечества», «Маяк», «Библиотека для чтения» .

Происходят изменения общественных настроений. Лучшие люди своего времени не хотели больше мириться с невыносимым положением русского населения, с вековой отсталостью родины. Пример декабристов вдохновил их на борьбу за свободу. В стране стало исторической необходимостью уничтожение крепостного права и демократические преобразования. С 1840 по 1860 г. все общественные вопросы в России сводятся к борьбе против крепостного строя.

С другой стороны, поражение декабристов заставило искать новые пути дальнейшего развития страны: методы и средства его осуществления. Именно по этим вопросам и расходились западники и славянофилы . Проблема, по которой завязалась дискуссия, м.б. сформулирована следующим образом: является ли исторический путь России таким же, как и путь западной Европы, или у России особый путь и ее культура принадлежит к другому типу?

1. Родоначальники «славянофильства». Алексей Степанович Хомяков и Иван Васильевич Кириевский.

Ответ, который дали славянофилы о сущности и назначении России, спорен. Все же за ними остается непреходящая заслуга ясной постановки и обсуждения проблемы национального русского самосознания. Заслуги славянофилов, несмотря на романтизм их мировоззрений на русское прошлое - велики.

Славянофильство – направление в общественной, литературной и философской мысли России середины Х1Х в. Основные идеологи – Алексей Степанович Хомяков (1(13) мая 1804 – 5 октября 1860 – 56 лет) . Родился в Москве, на Ордынке, в старинной дворянской семье, получил домашнее образование. В 1821 г. сдал экзамен на степень кандидата математических наук при Московском университете. Активно печатался,(стихи, переводы). В 1822 г. определяется на военную службу. Ф 1825 оставляет службу, уезжает за границу, занимается живописью, пишет историческую драму «Ермак». В 1828 – 1829 гг. Хомяков участвует в русско-турецкой войне, после окончания которой выходит в отставку и уезжает в свое имение, решив заняться хозяйством.

Сотрудничает в различных журналах. Основные теоретические положение славянофильства изложены им в статье «О старом и новом» (1839). В 1838 приступил к работе над своим основным историко-философским сочинением «Записки о всемирной истории».

Как общественный деятель Хомяков выступал с либеральных позиций за отмену крепостного права, смертной казни, за введение свободы слова, печати и др. С 1850 года особое внимание уделяет религиозным вопросам, истории русского православия.

Считал монархию единственной приемлемой для России формой государственного устройства, выступил за созыв «Земского собора», связывая с ним надежду на разрешение противоречия между властью и землей, возникшее в России в результате реформ Петра.

Занимаясь лечение крестьян во время холерной эпидемии, заболел. Скончался 23 сентября (5 октября) 1860 г. в селе Спешнево-Ивановском Тамбовской губернии (ныне в Липецкой области). Похоронен в Москве.

Он – отец Николая Алексеевича Хомякова – председателя III Государственной думы Российской империи.

братья Иван Васильевич иПетр Васильевич Кириевские – сыновья орловского помещика Василия Ивановича Кириевского и Авдотьи Петровны, урожденной Юшковой. Они – поборники славянофильства и представители его философии. Источник европейского кризиса европейского просвещения видели в отходе от религиозных начал.. Задачей самобытной русской философии считал переработку передовой философии Запада в духе учений восточной патристики.

В юности и молодости И.В. Кириевский был мало религиозен. Случилось так, что он женился на духовной дочери Серафима Саровского, умной, хорошо образованной девушке. Сначала глубокая религиозность жены не нравилась ему, и он позволял себе не раз кощунствовать в ее присутствии.

Перелом случился во время совместного чтения сочинений Шеллинга, когда выяснилось, что многое из того, что писал Шеллинг, жене известно из творений святых Отцов Церкви. Это так его поразило, что он сам стал читать творения св. Отцов и завязал сношения со старцами Оптиной Пустыни.

братья Аксаковы (Константин Сергеевич и Иван Сергеевич ), Юрий Федорович Самарин . Вокруг этих людей сложился литературно-философский кружок.

Славянофильство идейно оформилось в 1839 г., когда Хомяков в салоне Авдотьи Петровны Елагиной прочитал доклад «О старом и новом» . Это - мать братьев Кириевских, ее учителем был В.А. Жуковский, гостил у них в имении, Елагина – вторая фамилия, Кириевский в свое время открыл на свои средства расширил орловскую больницу где содержались раненые, был образованный человек, собирал библиотеку, умер от тифа). Дом Авдотьи с Елагиным (писатель и переводчик)стал культурным центром Москвы 20 – 50-х гг. Х1Х в. Собирались соученики ее детей, профессора Московского университета, писатели, поэты.

Авдотья Петровна активно участвовала в общественной жизни: помогала сыну в издании журнала «Европеец», ходатайствовала о цензурной разрешении «Философских писем П. Чаадаева, была переводчиком Последние годы жизни Елагина провела в своем имении, приезжая в Москву лишь на зиму.

И.В. Кириевский откликнулся статьей «В ответ Алексею Степановичу Хомякову» , которая не предназначалась для печати (опубл. в 1861). Оба эти документы стали для славянофильства программными.

Основная идея славянофилов – только истинное, неискаженное христианство – Православие может дать человеку духовную цельность. Только устранение к православию устранит ту духовную раздвоенность, которою страдает русское образованное общество со времен Петра.

Кириевский и Хомяков понимали, что русская философская мысль более глубоко укоренилась в христианстве, чем западная. Спасение России – в развитии православного просвещения и православной культуры, а не подражании культуре европейской.

Блестящий анализ противоречивости русских и европейских принципов дан И.В. Кириевским в статье «О характере просвещения Европы и его отношения к просвещению России».

В истории России произошло слияние духовных ценностей православия с народной жизнью. В результате этого оформился «дух народа», благодаря которому народ становится подлинным субъектом исторического процесса.

Величайшая заслуга славянофилов заключается в том, что они стали рассматривать нацию как духовное явление, пресекали тенденции слепого подражания европейской культуре.

Структурной единицей организации русской народной жизни славянофилам представлялась община, главной характеристикой которой является самоуправление.. Общинное устройство основано на началах общей ответственности, выработке совместных решений в соответствии с голосом совести, чувством справедливости, народными обычаями.

Им принадлежала робкая идея народовластия, которая придавала им славу оппозиции. Однако это была дворянская реакция на капитализацию страны, ставшей характерной чертой жизни России 1830-х – 1840-х гг. Усиливается напор капиталистических отношений. Растет торговля, внутренняя и внешняя, растут промышленные предприятия, в дворянские усадьбы проникают методы предпринимательства.

Теория особого развития России была не менее консервативна, чем идея «официальной народности», несмотря на критику отдельных сторон самодержавия. Попытки славянофилов найти какие-то особый свойства, качества народного духа носили абстрактный характер. Объективно и они защищали существующее, только в идеализированном, очищенном от недостатков виде. Славянофилы мечтали о патриархальных, мирных отношениях между крестьянами и дворянством, монархией, православной церковью. В России не будет ни революции, ни капитализма, ей чужда философия, оторванная от веры. Большие надежды возлагали на сельскую общину.

Многие славянофилы возмущались крепостным правом и высказывались за освобождение крестьян, но в своей критике они были умеренны и не хотели расставаться с дворянскими привилегиями. Известно также, что славянофилы довольно резко критиковали режим Николая I, считая, что правящие круги петербургской аристократии плохо заботятся об интересах страны. Именно поэтому правительство относилось к славянофилам с недоверием, запрещало им издания, хотя в оценке самодержавия славянофилы всегда были убежденными сторонниками монархии.

Журналистика 40-х годов XIX в. ознаменовалась важным шагом вперед, и связано это прежде всего с деятельным участием в ней Белинского.

Белинский первым, исходя из реальной обстановки 40-х годов, серьезно двинул вперед принципы журнализма. Он прекрасно изучил и оценил опыт Карамзина, Пушкина и Полевого - наиболее ярких журналистов первой трети XIX в.

В условиях нарастания противоречий крепостного уклада, усиления крестьянских бунтов против помещиков острее, чем при декабристах, встал вопрос о путях дальнейшего прогресса, путях развития России, о выработке правильной революционной теории.

В этих условиях сформировались такие идеологические течения, как «официальная народность» (М.П. Погодин, С.П. Швырев), «славянофилы» (И.В. и П.В. Киреевские, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков и др.), «западники» (В.П. Боткин, Т.Н. Грановский). В рядах «западников» очень скоро выделилась группа революционных демократов (Белинский, Герцен).

«Отечественные записки» Краевского

Каждое течение стремилось к изданию своих печатных органов ради изложения программных положений. Сторонники «официальной народности» были консервативны: ничего не хотели менять в жизни, только укреплять настоящее, т.е. самодержавие и православие. Славянофилы, критикуя многие недостатки русской жизни, пытались искать идеал общественного устройства в отдаленном прошлом, представляемом в идеализированном виде, отстаивая самобытность России. «Западники» видели образец общественного устройства в развитии мирным путем европейских буржуазных отношений. И только революционеры-демократы, желая европеизации России, не останавливались на буржуазном правопорядке, стремились к социализму, к справедливому обществу без эксплуатации и частной собственности. Однако в условиях 40-х годов, когда надо было еще подготовить широкое общественное мнение в пользу отмены крепостного права, просвещения и прогресса, «западники-либералы и революционные демократы могли сотрудничать вместе в таких изданиях, как журнал «Отечественные записки». Журнал «Отечественные записки», издававшийся с 1818 г. как исторический, далекий от злобы дня, обрел новую жизнь с 1838 г. под редакцией А.А. Краевского.

Первоначальный успех журнала был построен на противопоставлении «Библиотеке для чтения». Все, кто пострадал от бесцеремонности Сенковского и его союзников по триумвирату, объединились вокруг нового журнала и вступили в конкурентную борьбу с полуофициозной и подчас пошлой журналистикой, стоявшей на пути прогресса.

Главная сила популярности «Отечественных записок» связана с именем Белинского, который переехал из Москвы в Петербург и с 1839 г. начал активно сотрудничать в журнале как литературный критик и публицист. При нем энциклопедический журнал Краевского приобрел четкое направление, которое проводилось через все отделы журнала, но прежде всего через отдел критики и библиографии. Отсутствие в России других форм проявления общественной деятельности предопределяло в XIX в. такое значение литературы, литературной критики и библиографии. Вскоре в журнале приняли участие такие выдающиеся русские литераторы и журналисты, как Н.А. Некрасов, А.И. Герцен, И.И. Панаев, Н.П. Огарев. Здесь печатаются М.Ю. Лермонтов, И.С. Тургенев и другие писатели.

Постепенно журнал становится рупором борьбы против крепостничества, рутины, застоя, азиатчины. Большую роль здесь сыграла защита гоголевского направления в литературе как направления критического реализма. Не менее важным оказалось критическое отношение к идеализму в области философии. Статьи Герцена по философским вопросам «Дилетантизм в науке», «Письма об изучении природы», опубликованные в журнале, были высоко оценены современниками как защита передового, материалистического мировоззрения. Белинский и Герцен истолковывают философию как алгебру революции.

Белинский выступает как активный полемист против всех противников прогресса, а также против апологетов буржуазных отношений, начинается полемика со славянофилами. Памятниками этой борьбы являются статьи Белинского «Педант», «Парижские тайны», «Ответ "Москвитянину"», годичные обзоры литературы и др. Белинский превратил «Отечественные записки» в политическую трибуну борьбы против крепостничества, подготовки общественного сознания к неизбежности отмены крепостного права. Разбирая произведения Лермонтова, Пушкина, Гоголя, он выстроил свою систему ценностей в русской литературе, дал глубокое истолкование их творчества.

Статьи Белинского были проникнуты горячей любовью к родине. Критик-публицист защищает человеческое достоинство в людях, просвещение, высокую нравственность; проповедует передовое искусство и литературу. Особенно удачно работает критик в жанре обозрений. Его статьи, по свидетельству современников, читали с жадностью. Были случаи, когда молодые люди перекупали право первому прочитать журнал с материалами Белинского. «Отечественные записки» скоро стали самым популярным журналом. В 1846 г. они имели 4 тысячи подписчиков. В условиях кризиса крепостнического строя публицистика Белинского и Герцена, стихи Некрасова явились важным фактором общественной жизни, борьбы за прогресс, социализм.

Однако политическая осторожность и эксплуататорские склонности Краевского заставили в 1846 г. уйти из журнала Белинского, Некрасова, Герцена и других.

«Современник» Некрасова

В 1846 г. Некрасов и Панаев приобретают у П.А. Плетнева журнал «Современник», основанный Пушкиным. Идейным руководителем журнала становится Белинский. 1847-1848 гг. - короткий, но самый замечательный период в журналистской и общественно-политической деятельности Белинского. Понять его можно только в свете знаменитого «Письма к Гоголю» - единственного произведения Белинского, написанного без оглядки на цензуру и известного долгое время только в рукописных списках. В этом произведении публицист выступил в защиту гражданского значения литературы, против крепостников и самодержавной формы правления, против догматов православной церкви. Самыми важными, насущными задачами своей страны он провозгласил уничтожение крепостного права, отмену телесного наказания и введение элементарной законности. Осуществление этих требований обеспечило бы прогресс России. С этих позиций и оценивает Белинский состояние литературы, журналистики, ведет полемику со всеми, кто мешает общественному и социальному прогрессу страны. Его обозрения русской литературы за 1846 и 1847 гг., статьи по поводу последних произведений Гоголя («Выбранные места из переписки с друзьями») стали манифестом передового движения России, хотя многие литераторы не согласились с оценкой Белинского «Выбранных мест из переписки с друзьями» Гоголя, увидев в этой книге важные религиозно-нравственные искания русского писателя.

После ухода Белинского из «Отечественных записок» журнал Краевского занял умеренно-либеральную позицию.

«Москвитянин»

Умеренную позицию занимали и возникавшие славянофильские журналы. Они издавались преимущественно в Москве - «Московский наблюдатель», «Москвитянин» и другие. Наиболее крупный из них «Москвитянин» в 40-е годы имел отдел «Духовное красноречие», защищал национальную самобытность России, печатал сербских, болгарских, чешских авторов. Ведущую роль в нем играли братья Аксаковы, Хомяков, И. Киреевский и другие. Славянофилы пытались оспаривать взгляды Белинского на поэму Гоголя «Мертвые души», его представления о прогрессе.

В 50-е годы в журнале печатался драматург Н.А. Островский, оригинальный критик Ап.А. Григорьев. Объективная оценка купечества, высоких нравственных качеств купцов, их жен, дочерей существенно дополняла привычную негативную картину жизни этого сословия.

Ап. Григорьев (позднее работавший в журналах братьев Достоевских «Время» и «Эпоха») как критик не примыкал ни к лагерю Белинского, ни к сторонникам аристократического, эстетического направления, считая, что литература, искусство отражают жизнь, передают цвет и запах эпохи, а критика ищет в произведениях искусства связь с действительностью. Однако идеалом считал не прогресс, а патриархальную самобытность, нравственную чистоту героев. Григорьев был проникновенным истолкователем пьес Островского, женских образов русской литературы.

Позднее славянофилы издавали несколько газет: «Молва» (1857), «Парус» (1859) и др. К сожалению, они быстро закрывались правительством за противопоставление жизни простого народа и господ (статья К. Аксакова «Опыт синонимов: Публика - народ» в газете «Молва»), за требование славянофилами свободы слова, гласности.

Вопросы для повторения

1. Что делало «Отечественные записки» лучшим журналом 1840-х годов?

2. В каких статьях В. Г. Белинский защищает прогресс и гоголевское направление в литературе?

3. Какими средствами в «Современнике» Н.А. Некрасова велась подготовка общественного сознания к отмене крепостничества?

4. Вспомните, какие журналы отмечены участием славянофилов в 1840-1850-е годы?

5. К чему сводилась полемика славянофилов и В.Г. Белинского вокруг «Мертвых душ» Н.В. Гоголя?

Тургенев, как и многие другие русские писатели, прошел школу романтизма. Это было увлечение, через которое надо было пройти. Романтическое начало в творчестве раннего Тургенева явилось основой для выработки писателем художественной системы, которая затем станет частью его творческого метода.

Уже в раннем произведении Тургенева – драматической поэме "Стено " (1837) – звучат мотивы мировой скорби, одиночества человека, чувствующего себя чужим в мире прекрасной и гармоничной природы. В поэме "Разговор " (1844) сквозной темой становится мысль о том, что "наглому пиру людей" противостоит величие природы. Поэма "Разговор" по композиции (диалог-спор старика-пустынника и юноши) и ритмике напоминает "Мцыри" Лермонтова. Здесь возникает одна из главных тем творчества Тургенева – проблема "отцов" и "детей", их взаимного непонимания. Герой "Разговора" – молодой человек, зараженный рефлексией, – предшественник "лишних людей" в повестях и романах писателя. Он психологически противопоставлен Мцыри, он – символ "сломленной силы".

"Стено" и "Разговор" – исключительно романтические произведения с ярко выраженными атрибутами романтики. Главный предмет изображения в них – внутренний мир человека, содержание – духовные поиски идеально-прекрасного.

Особое место в творчестве Тургенева 1840-х гг. принадлежит поэме "Параша " (1843), написанной в подражание "Евгению Онегину" по сюжету и стиху. В ней отчетливо звучат социальные мотивы, хотя и окрашенные в романтические тона. Смысл поэмы раскрывается в контрастном противопоставлении сатирических картин помещичьего быта глубине тоски героини по романтическому идеалу, которому нет места в пошлой обыденности существования. В отличие от пушкинского "Евгения Онегина", нет в этой поэме ни Ленского, ни дуэли, а первая любовь героини заканчивается браком. В этом-то благополучии и заключается, по мнению автора, подлинная трагедия героев, которых не коснулась спасительность страдания, очищающего душу. Исследование живых связей человека и общества, человека и природы, намеченное в ранних произведениях, будет продолжено и в произведениях конца 1840-х – начала 1850-х гг.

Эпоха 1840-х гг., не без влияния Белинского, объявила войну романтизму как изжившему себя литературному направлению. В этой борьбе Тургенев занял особую позицию: не отвергая романтических средств изображения героев, он видел "недостаточность" романтизма в его равнодушии к насущным социальным вопросам, общественным проблемам. Эти идеи нашли отражение в повестях "Андрей Колосов" (1844), "Три портрета" (1845), "Бретер " (1847). В "Бретере", повести почти незамеченной современной Тургеневу критикой, романтизму, принявшему уродливые эгоистические формы в образе Авдея Лучкова, был вынесен суровый приговор, как, впрочем, и мягкотелому прекраснодушию Кистера, не сумевшего защитить свое чувство. Вместе с тем Тургенев видел жизненность многих форм, средств и приемов романтизма, без которых художник не мыслил искусства. В данном случае речь идет не о романтизме как литературном направлении, а о романтике как особом типе отношения к жизни. Романтическое начало в творческом методе Тургенева проявляется по-разному.

Важным приемом создания психологического облика персонажа является детализация. Идеализирующее, романтическое начало получает художественное воплощение в соединении реального и фантастического. В полной мере своеобразие психологического облика романтической натуры проявилось в первом значительном произведении Тургенева "Записки охотника" . Главным героем цикла является автор-повествователь, сложность внутреннего мира которого определяет соединение двух планов рассказывания: резко отрицательного изображения крепостнической действительности и романтически непосредственного восприятия тайн природы. В одном из лучших рассказов цикла "Бежин луг" природа выступает в восприятии героев (неслучайно это дети) и рассказчика как живая сила, говорящая с человеком на своем языке. Понять этот язык дано не каждому. В восприятии автора реальная деталь становится символом мистического: голубок – "душа праведника", а "стенящий звук", наводящий трепет на собравшихся у костра, – голос болотной птицы. Рассказчик, блуждая по лесу, сбился в темноте с пути (реальная деталь) и "вдруг очутился над страшной бездной" (романтический штрих), оказавшейся прозаическим оврагом. Способность к восприятию чудесного, стремление приобщиться к загадке природы и человека становится эмоциональным ключом рассказа, выполняя функцию характеристики рассказчика.

Современная Тургеневу критика, признавая в нем психолога, великолепного лирика, отказывала писателю в юмористическом и сатирическом таланте. Π. Н. Полевой писал, что Тургенев в сатирических сценах своих произведений подражает Гоголю. П. В. Анненков и А. В. Дружинин – близкие друзья Тургенева – обычно истолковывали сатирические сцены как необходимую психологическую разрядку напряжения читателя или как беззлобную авторскую забаву или шалость.

Последующая критика – А. М. Скабичевский, Ю. И. Айхенвальд (начало XX в.) – упорно придерживалась этих взглядов и только в конце 1930-х гг. Н. К. Пиксановым было высказано мнение о необходимости изучать сатиру Тургенева. Разумеется, Тургенев не сатирик в полном смысле этого слова, но сатира органично присуща его творчеству. В повестях, рассказах, романах писателя присутствуют все виды комического: от беззлобной насмешки до едкой иронии и сарказма.

Сливаясь с основной лирико-романтической струей его произведений, сатира Тургенева отличается от "чистой" сатиры Салтыкова-Щедрина. Тургенев действительно следует традиции Гоголя, видевшего в соединении лирического и сатирического начал единственно для себя возможный способ передать картину русской жизни.

Влияние Гоголя на молодого Тургенева, бесспорно, сказалось в стихотворной поэме "Помещик " (1846). Пользуясь излюбленным приемом Гоголя, сатирическим контрастом, Тургенев строит сюжет на выявлении несоответствия внешней значительности героя и его внутренней несостоятельности. Объектом сатирического разоблачения становится уездное дворянство и славянофильская идеализация крепостничества как форма идеологии, оправдывающая существующий порядок вещей. Вместе с тем лирическая тема в поэме связана с образом автора-повествователя, постоянно обращенного к читателю-собеседнику. В них явственно обозначен "пушкинский" поворот в решении темы: автор-повествователь и его оценка изображаемого принимают форму непосредственного суждения, правда, скорее эмоционального, чем рационального характера: "О жалкий, слабый род! О время // Полупорывов, долгих дум // И робких дел! О век! О племя // Без веры в собственный свой ум". Перед нами тургеневский вариант характеристики того явления, которое в "Евгении Онегине" получило определение "хандра". В главе XXV поэмы Тургенев совсем по-пушкински дает описание уездного бала, накрытого с деревенской простотой стола, гостей любезной вдовы: "Вот старичок благообразный, // Известный взяточник – а вот // Светило мира, барии праздный, // Оратор, агроном и мот, // Чудак, для собственной потехи // Лечивший собственных людей..."

Напечатанная в "Петербургском сборнике", поэма стала своеобразным этапом разработки темы крепостничества в цикле "Записки охотника".

Литературную известность Тургеневу принес рассказ "Хорь и Калиныч" (1847), опубликованный в "Современнике" и высоко оцененный читателями и критикой. Успех рассказа стимулировал решение Тургенева продолжить работу, и в последующие годы он создаст ряд произведений, вошедших в опубликованную в 1852 г. книгу "Записки охотника".

Критический пафос изображения русского дворянства в этом произведении обусловлен негативным отношением Тургенева к нравственным основам крепостного права, к его социальной функции. Во всех очерках и рассказах "Записок охотника" писатель использует некоторые общие принципы изображения: каждый очерк или рассказ строится на немногочисленных сюжетных эпизодах и описательных характеристиках действующих лиц. Автор передает подробности поз, жестов, речи персонажей, а отбор и последовательность их появления перед читателем мотивированы фигурой рассказчика, его движением в пространстве и во времени. В связи с этим основная смысловая нагрузка приходится на описательные элементы: на портретно-бытовые характеристики действующих лиц и переложение их рассказов о своей жизни в прошлом и настоящем.

Комизм положений очень часто соединяется с комизмом ситуаций, раскрывающих несоответствие претензий персонажей их сущности. Часто эта форма комического проявляет себя в монологах героев, оказывающихся средством саморазоблачения персонажа. Так, в "Гамлете Щигровского уезда" герой очерка, Василий Васильевич, исповедуется ночью, в темноте перед незнакомым человеком, открывая ему сердце. Знаменитое гамлетовское "быть иль не быть, вот в чем вопрос..." в обстановке Щигровского уезда не возвышает героя над толпой, а, наоборот, становится поводом к разоблачению несостоятельности протеста "под подушкой". Предметом осмеяния оказывается вся система тепличного воспитания дворянства, порождающего никчемных идеалистов, не способных ни к чему.

В рассказе "Однодворец Овсянников" перед нами предстает ряженный в кучерской кафтан помещик-славянофил, вызывающий чувство недоумения и смеха в мужиках своими потугами на "народность". Помещик Пеночкин из рассказа "Бурмистр " – утонченный европеец и "прогрессивный" хозяин – сам не порет слугу за недостаточно прогретое вино, а просто отдает приказ "распорядиться насчет Федора".

В "Записках охотника" складывается важная черта художественного метода Тургенева: развернутые характеристики быта, среды, значительные по объему описательные фрагменты повествования – путь к овладению мастерством обобщения.

Антикрепостническую социально-обличительную сущность "Записок охотника" отметила не только современная Тургеневу критика. Министр просвещения А. А. Ширинский-Шихматов так охарактеризовал произведение императору Николаю I: "Значительная часть помещенных в книге статей имеет решительное направление к унижению помещиков, которые либо представляются в смешном и карикатурном, или чаще в предосудительном для их чести виде". Выход в свет "Записок охотника" вызвал раздражение и недовольство в официальных кругах: нужен был повод для наказания писателя. Такой повод дал сам Тургенев, опубликовав в "Московских ведомостях" "Письмо из Петербурга" – статью в связи со смертью Гоголя, которую ранее цензура не пропустила. Писатель был арестован и отправлен на "съезжую". Два года длилась последовавшая за арестом (без суда и следствия) ссылка в Спасское-Лутовиново, и только в 1854 г. Тургенев получает свободу.

К "Запискам охотника", повестям и поэмам 1840-х гг. примыкают своей сатирической проблематикой пьесы Тургенева. Главными темами Тургенева-драматурга были критика нравственного бессилия русского дворянства, осмеяние "буйства" возвышенных романтических чувств, которые мешают увидеть реальную жизнь. В творчестве писателя появляется весьма популярный в 1840-е гг. жанр одноактной комедии: "Неосторожность " (1843), "Безденежье " (1846), "Завтрак у предводителя" (1849). Такую комедию можно рассматривать как форму драматизированного "физиологического" очерка, построенного на приеме саморазоблачения персонажей ситуацией диалога-общения. В двухактной пьесе "Нахлебник " (1848) Тургенев продолжает разработку галереи типов в духе "натуральной школы". Герой пьесы – Василий Кузовкин – "дворянин, проживающий на хлебах". Это один из первых в русской литературе образ "шута", приживальщика, который психологически разносторонне будет разработан Достоевским. Герой четко осознает несправедливость окружающего мира, но только в наиболее острые моменты жизни способен на протест, который, впрочем, быстро теряет свою актуальность. Тургенев создает первую в русской литературе психологическую драму, раскрывшую особенности социальной психологии человека. Исследование социальной психологии типов русской действительности будет продолжено и в пятиактной драме "Месяц в деревне" (1850). В пьесе мирное существование провинциальной семьи Ислаевых нарушает приезд студента Беляева, в которого влюбляются хозяйка имения и ее воспитанница. Возникающий в произведении любовный треугольник становится средством развенчания пустоты и никчемности существования всех без исключения действующих лиц.

Комедией "Холостяк ", продолжившей традиции натуральной школы и отстаивающей нравственное достоинство "маленьких людей", Тургенев успешно дебютирует как драматург на петербургской сцене в 1849 г. Писатель вынашивал планы продолжить драматургическую деятельность, но прервал ее, закончив работать для театра водевилем "Провинциалка " (1851) и драматической сценкой "Вечер в Сорренто" (1852).

События, развернувшиеся во Франции, вызвали резкое обострение идейно-политического противостояния демократических и либеральных кругов русского общества. Тургенев, всегда чутко реагировавший на смену общественного климата, возвращается к прозе (повести "Дневник лишнего человека", 1849; "Переписка", 1850; "Затишье ", 1854), в которой он обращается к проблеме идейного противостояния революционного и реформистского понимания дальнейшего развития русского общества. Характерна в этом плане повесть "Затишье", где Тургенев пробует силы в новой художественной манере. В основе повествования – рассказ о дворянском безволии, приводящем к трагедии как в общественном, так и личном плане. В отличие от "Дневника лишнего человека" в "Затишье" Тургенев отказывается от приема психологического саморазоблачения персонажа и стремится выразить критическое отношение к герою сюжетной организацией материала, его композиционным решением. Осознавая необходимость смены эстетических ориентиров, писатель признавался в одном из писем Анненкову: "Надобно пойти другой дорогой <...> и раскланяться навсегда с старой манерой. Довольно я старался извлекать из людских характеров разводные эссенции... Но вот вопрос: способен ли я к чему-нибудь большому, спокойному! Дадутся ли мне простые, ясные линии..." Смена повествовательной манеры заявит о себе в новом для Тургенева жанре романа, к которому он обратится в июне 1855 г., начав писать роман "Рудин".

Глава8

ЖУРНАЛИСТИКА 1840-х годов

§ 1. Идейные искания «эпохи сознания»

Сороковые годы XIX в. - один из интереснейших периодов исто­рии отечественной журналистики. Это десятилетие, внешне не обо­значенное никакими выдающимися событиями, было временем на­пряженных теоретических исканий, одним из ключевых этапов в развитии русской общественной мысли. Страстная преданность пе­редовой русской интеллигенции миру идей и идеалов, самоотвер­женность идейных исканий создавали вокруг этого периода особый ореол, придали ему особую значимость.

В. Г. Белинский назвал 1840-е годы «эпохой сознания». Специфика идейной жизни этих лет определялась, в первую очередь, процессом разложения феодально-крепостнических отношений, кризисным со­стоянием государственного строя. Этот кризис проявился и в эконо­мической, и в политической жизни общества. Отмечаются рост числа крестьянских выступлений против помещиков и одновременно уси­ление политического давления со стороны самодержавного государ­ства. Кризис крепостнической системы в сороковые годы становился все более явственным в связи с ростом капиталистических отноше­ний внутри феодального государства. В это время наблюдается быст­рое промышленное развитие страны, оживление торговли, увеличи­вается класс мелких производителей. Если в сфере экономической кризис еще только начинал проявляться, то в области идейной жизни он обнаружился наиболее отчетливо.

В сороковые годы XIX в. активизация общественной мысли обус­ловила поиски наиболее действенных средств влияния на сознание современников. Таким средством и стала журналистика. «Журнали-

с гика в паше время все», - писал в эти годы Белинский. «Журнал - все, и... нигде в мире не имеет он такого великого и важного значения, как у нас». При этом положение печати определялось политикой са­модержавия в отношении средств массовой информации. Согласно цензурному уставу 1828 г. русская журналистика была лишена права не только критики, но и обсуждения любых действий правительства и лиц, находившихся на государственной службе, даже стоявших на низших ступенях сословной и бюрократической лестницы. Для уси­ления контроля за периодическими изданиями правительство исполь­зовало III Отделение. Как часть императорской канцелярии, оно сто­яло не просто вне общей системы правительственных учреждений, но и в определенной степени значительно выше их. В 1841-1842 гг. в III Отделении была организована - в дополнение к четырем суще­ствовавшим - пятая, цензурная, экспедиция. Ей было поручено «высшее наблюдение» за периодическими изданиями. Экспедиция получала обязательный экземпляр всех выходивших в России изда­ний, чиновники 111 Отделения входили в состав каждого цензурного комитет а, число которых увеличилось до двенадцати. Надзор за печа­тью официально вошел в круг полномочий политической полиции. Контролирование прессы приняло широкие масштабы.

В одной из докладных записок в III Отделение Ф. Булгарина, верно­подданного издателя «Северной пчелы», содержи гея любопытное сви­детельство того, в каких тисках находилась журналистика того време­ни. Булгарин писал: «Например, если бы я открыл, что булочник был пьян и оскорбил проходящую женщину, я приобрел бы врагов: 1) Мини­стра внутренних дел. 2) Военного генерал-губернатора. 3) Обер-полиц­мейстера. 4) Полицмейстеров. 5) Частного пристава. 6) Квартального надзирателя. 7) Городового унтер-офицера». Даже Булгарин, которого трудно заподозрить в вольномыслии, выражал недовольство такой си­стемой многоступенчатого контроля над печатью.

«Система сокрытия истины», как назвал Булгарин полицейско-бю-рократическую машину, управлявшую общественным мнением са­модержавной России, действовала исправно. Отдавая себе отчет в растущем влиянии печати на умонастроения в обществе, правитель­ство в эти годы продолжает расширять сферы своего влияния в этой области. Одна из них - укрепление провинциальной прессы. С 1838 г. в 41 губернии России стали выходить «Губернские ведомости», но­сившие официальный характер. Их содержание было строго регла­ментировано. «Губернские ведомости» состояли из двух частей - официальной и неофициальной. В официальной печатались приказы и распоряжения губернских правлений, дозволенная правительством

информация о государственных делах - как правило, перепечатка из петербургских газет, чаще всего из «Северной пчелы». В 1846 г. со­здается циркуляр, регламентирующий содержание неофициальной части «Ведомостей». Здесь могли «быть помещаемы, на основании определения губернского правления, следующие известия: 1) о чрез­вычайных происшествиях в губернии, 2) о рыночных справочных ценах на разные потребности, 3) о состоянии как казенных, так и ча­стных значительнейших фабрик и заводов, 4) о выданных привилегиях на изобретение и составление компаний, 5) о способах улучшения сельского хозяйства и домоводства» и т. д. В 22 пунктах скрупулезно перечисляются темы, которые было разрешено освещать провинци­альным журналистам. При такой системе правительственного и жан­дармского контроля губернские ведомости тех лет являлись, как пра­вило, рупорами информации правительственного характера. В секретном циркулярном предписании от 19 марта 1846 г. шеф жан­дармов вменил в обязанность своим подчиненным иметь «неослаб­ное наблюдение за издаваемыми в губерниях губернскими ведомо­стями, прочитывая оные со вниманием, и для выиграния времени доносить прямо его сиятельству шефу корпуса жандармов». Сам факт поощрения изданий в провинции и пристальный контроль за ними свидетельствовал о том, что царское правительство отдавало себе от­чет в значении прессы как средства политического воздействия на общество. Исходя из этого, было сделано все, чтобы притормозить развитие частноиздательской деятельности и, наоборот, дать простор изданиям официального толка. Поощрялись ведомственные специ­альные издания, в основном рассчитанные на относительно узкий круг читателей, как, например, «Нувеллист», «Музыкальный свет», а также всякого рода «Записки» различных обществ. Всего за период с 1839 по 1848 г. было открыто 53 издания. Среди них 11 журналов, лишь 4 из которых носили характер литературно-общественный: «Отече­ственные записки», «Маяк», «Москвитянин», «Финский вестник». Основную массу изданий наряду с «Губернскими ведомостями» со­ставляли журналы, альманахи, сборники. Газет было значительно меньше, и они, как правило, носили специализированный характер. Лишь немногие из них типологически можно отнести к литературно-общественным изданиям.

К таким изданиям правительство относилось с особым подозрени­ем: именно они пользовались наибольшим успехом у читателя. В начале 1840-х годов была сделана попытка парализовать «вредное» влияние «Отечественных записок» созданием двух новых обществен­но-литературных журналов - «Маяк» (1840) и «Москвитянин» (1841).

Их возглавили С. А. Бурачек и М. П. Погодин - литераторы, чей об­раз мыслей находился в полном соответствии с официальной идеоло­гией. 11равительство возлагало большие надежды на то, что они суме­ют противостоять либеральным и демократическим идеям. Но этого не произошло. Журналы издавались на низком профессиональном уровне, мало учитывали запросы читателей, не отличались злобо­дневностью. Тираж этих изданий был невелик, а общественное воз­действие не шло в сравнение с публицистикой «Отечественных запи­сок». «Маяк» и «Москвитянин» проповедовали казенный патриотизм, а нередко и воинствующий обскурантизм.

На сложном историческом перекрестке, после подавления движе­ния декабристов, перед «впуганной в раздумье», по словам Н. П. Ога­рева, страной встала проблема осмысления путей дальнейшего раз­вития, места России среди других народов и государств. Катализатором этого процесса стали революционные события в Ев­ропе. В причудливом переплетении теорий, учений, политических схем в русском обществе в сороковые годы определились основные идейные течения - крепостническое, либеральное и демократиче­ское. Оформляются концепции официальной народности, западни­чества и славянофильства, а также идеология русской демократии.

Опорой правительственной идеологии была так называемая тео­рия официальной народности. Ее основные постулаты были сфор­мулированы еще в 1830-х годах министром народного просвещения С. Уваровым. Сам факт появления этой теории и га поддержка, кото­рую оказало ей правительство, были закономерны. После разгрома восстания декабристов, в связи с усилением освободительного дви­жения в Европе, революционными событиями тридцатых годов во Франции, пошатнувшими основы Священного союза, русское пра­вительство остро ощутило необходимость в такой идеологической системе, которая могла бы противостоять как брожению умов внут­ри страны, так и влиянию общественного движения Запада, и в част­ности Франции, где ненавистное монархам слово «революция» вновь замелькало в гражданском лексиконе.

Установление единого идеологического режима в стране рассмат­ривалось как надежное средство против влияния революционных идей "Запада. «Истинно русскими охранительными началами» Уваров на­звал православие, самодержавие, народность, составлявшие, как он писал, «последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества». Монархическая форма правления, со­гласно)юп концепции, объявлялась единственно отвечающей духу русского народа, а крепостное право - естественным состоянием

верноподданных; религия была призвана освятить эти начала. "Задача теории - усмирять «бурные порывы к чужеземному, к неизвестно­му, к отвлеченному в туманной области политики и философии», «умножать, где только можно, число умственных плотин».

На другом полюсе общественной жизни в сороковые годы форми­ровалась противоположная официальной идеология русской демок­ратии, которая отличалась глубокой непримиримостью к крепостни­ческому строю, тормозившему процесс развития страны, стремлением к социальному переустройству общества. В «великом противостоянии» этих идеологий явственно обнаружился идейный кризис крепостнической системы.

В 1840-е годы оформляются либеральные течения западничества и сла­вянофильства. Несмотря на известную условность этих терминов, они достаточно точно отражают содержание и внутреннюю ориентацию идейных программ, созданных представителями этих направлений. Сле­дует отметить, что до сороковых годов оппозиционная правительству рус­ская общественная мысль по существу не знала деления, была в известной мере однородной, несмотря на множество оттенков внутри нее.

Рожденные кризисом крепостнической системы, интенсивные по­иски путей изменения общественного строя в сороковые годы пошли но двум направлениям. Одна часть русских мыслителей, так называе­мые западники, главное внимание сосредоточила на изучении исто­рического опыта Запада, государственного устройства стран, более развитых в экономическом и политическом отношении. Особенно интересовала русских Франция, пережившая крупные революцион­ные потрясения. «Европеизация» России, за которую ратовали за­падники, означала прежде всего стремление включить страну в еди­ный процесс мирового исторического развития.

Западники критически относились к крепостничеству, но им был чужд революционный характер преобразований. Не случайно окончательное идейное размежевание в этом лагере наступило во второй половине сороковых годов, когда в Европе началось революционное движение. В преддверии революции явственно обнаружились расхождения между либеральной частью западничества и его радикальным крылом во главе с Белинским и Герценом. И ге и другие были ориентированы на изуче­ние исторического опыта Европы. Но либеральную часть западничества больше интересовали проблемы государственного, культурного, эконо­мического развития Европы, ставшей на путь капиталистического раз­вития. Идеологи революционной демократии пристально изучали соци­альный опыт Европы и тщательней всего - опыт революции.

Возникнув на той же оси общественного напряжения, что и запад-

ничество, славянофильское направление в поисках идеала обществен­ного устройства обратилось к изучению истории, государственного строя и духовной жизни допетровской России. Славянофилы выдви­нули тезис о самобытном пути исторического развития России. Эту самобытность, по их мнению, придавало ей то обстоятельство, что Россия, принявшая христианство от Византии, не знала завоеваний и потому образовала свой, только ей присущий уклад общественной жизни, основанный на христианской общине. Славянофилам, сосре­доточившим свое внимание на религиозных основах русской жизни, были чужды идеи неизбежности революций, социальных потрясений. Они отвергали крепостное право как форму насилия над личностью, противную духу христианского братства. Критика славянофилами крепостничества сочувственно воспринималась Белинским и Герце­ном, но в то же время теорию славянофилов они подвергли резкой критике за историческую ограниченность и религиозный мистицизм.

I [аличие трех политических сил в обществе, трех идейных лагерей отразилось в печати. Определяются следующие направления в изда­ниях этого времени. Прежде всего, это многочисленные издания офи­циального направления, отражавшие идеологические установки кре­постнического государства: журналы министерств (МВД, народного просвещения, государственных имуществ), губернские ведомости, «Северная пчела», правительственные вестники и основная масса специализированных изданий. Кроме того, в печати этого периода нашли отражение процессы, связанные с развитием буржуазных отношений и реализовавшиеся в идеологии либерализма, которая объединила оппозиционные царскому самодержавию политические силы - западников и славянофилов. На левом фланге этого направ­ления формировалась идеология революционной демократии.

Процесс политической дифференциации общества в сороковые годы самым непосредственным образом отразился в печати. Как пи­сал Белинский, «журнальные мнения разделяют публику на литера­турные котерии». Внимание читателя к тому или иному органу печати определялось прежде всего его направлением, а это направление, в свою очередь, - тем. какие идейные позиции проповедовало издание.

Однако нельзя представлять себе дело так, будто существовали органы печати, «стерильно» четко придерживавшиеся той или иной идейной ориентации. По политическим качествам печать сороковых годов представляла собой явление чрезвычайно сложное, пестрое и противоречивое. Практически каждое издание на протяжении деся­тилетия переживало идейные колебания. Так случилось, например, с журналом «Москвитянин». Созданный как орган официальной иде-

ологии, в 1845 г. он перешел в руки славянофилов и под редакцией П. В. Киреевского изменил направление. Этот период продолжался недолго, всего три месяца. Затем журнал снова вернулся на исходные позиции официальной народности. В 1843 г. произошли изменения н направлении официальных газет «Московские ведомости» и «Рус­ский инвалид». Несмотря на то что эти газеты контролировались пра­вительственными учреждениями - соответственно Московским уни­верситетом и Военным министерством, они были арендованы частными лицами. Редактором неофициальной части в «Московских ведомостях» стал Е. Ф. Корш, «Русского инвалида» - А. А. Краев-ский. Начиная с этого времени их содержание формировалось под сильным воздействием демократического журнала «Отечественные записки». То же самое произошло и с «Санкт-Петербургскими ведо­мостями» в 1847 г., когда газету возглавил А. Н. Очкин.

Газетный мир этого периода не отличался разнообразием. Россий­ский читатель еще плохо воспринимал разницу между газетой и жур­налом. Определившийся еще с XVIII в. тип официальной газеты, как. например, «Санкт-Петербургские ведомости», еще крепко стоял на ногах. Отряд официальной и официозной прессы был представлен гу­бернскими ведомостями и официозной «Северной пчелой». Тем не менее в сороковые годы наблюдаются некоторые изменения как в со­держательной модели газет, так и в расширении типологии изданий.

Возникший еще в начале 30-х годов при участии А. С. Пушкина тип «литературной газеты» окончательно утверждается в сороковые годы. «Литературная газета» этого периода стала одним из лидеров газетного рынка и разделяла демократические позиции «Отечествен­ных записок».

Ее творческая биография состоит из нескольких периодов, наибо­лее интересным среди которых были 1841 -1845 гг. В это время в газе­те активно сотрудничал И. А. Некрасов, а в 1844-1845 гг. - В. Г. Бе­линский, печатались другие авторы «Отечественных записок». Общественно-литературная позиция газеты отчетливо проявилась в полемике с «Северной пчелой» и другими проправительственными изданиями. Демократическая печать рассматривала булгаринские издания как средство дезориентации читателя и постоянно разобла­чала их методы воздействия на подписчиков.

Утверждение в литературе принципов критического реализма, за­щита завоеваний «натуральной школы» с ее пристальным внимани­ем к трагедии личности в условиях самодержавного государства, вос­питание мыслящего, критически относящегося к действительности

чи i ателя - таков неполный перечень проблем, затрагивавшихся га­зетой.

Активизация полемики в «Литературной газете» с Булгариным со­впала с той кампанией против главы «рептильной» литературы, кото­рую в 1842 и 1843 гг. особенно активно вел Белинский в «Отечествен­ных записках». Почти в каждой из статей цикла «Литературные и журнальные заметки» он не упускал случая ответить на злобные выпа­лы издателя «Северной пчелы» или прокомментировать его мнение.

Нейтрализовать Булгарина было важно для прогрессивной печати еще и потому, что на страницах его изданий постоянно подвергались критике Гоголь, Лермонтов, т. е. писатели, творчество которых Белин­ский связывал с освоением нового метода литературы - критиче­ского реализма. Трактовка произведений Гоголя - одна из главных i ем полемики сороковых годов. «Литературная газета» была полно­стью солидарна с позицией «Отечественных записок». Характерно, что основные выступления газеты о творчестве Гоголя и по времени совпадали с рецензиями Белинского в «Отечественных записках».

Когда в конце 1842 г. вышло собрание сочинений Гоголя, «Литера­турная газета» поспешила сразу же сообщить об этом своим читате­лям. Комментируя это событие, она называла «замечательными» впервые напечатанные там повесть Гоголя «Шинель» и пьесу «Же­нитьба». В статье в пародийной форме излагались все возможные мнения критиков о творчестве Гоголя. И хотя здесь не называлось ни одной фамилии, было ясно, что газета ведет бой но тем же мишеням, что и Белинский: «В Москве начнут доказывать, - иронизировал ре­цензент, - что Гоголь - Аристофан и Теренций нынешнего века; другие будут опровергать это и покажут только, что до и после Гоголя не было и не будет русской литературы; третьи станут придираться к опечаткам и неправильным оборотам языка». «Наконец четвертые, - писал автор, имея в виду, конечно, точку зрения Булгарина, - станут доказывать, что Гоголь совершенно бездарный человек, которого приятели прославляют за тем, чтобы уронить других сатирических писателей. Ну, уж это будет чистая сатира на русскую литературу: где же у нас эти сатирические писатели, которых уронить можно и кото­рые могли бы хоть чем-нибудь помериться с Гоголем».

В целях полемики «Литературная газета» использовала любой на­мек. Так, о Булгарине она язвительно замечала: «Он смешивает фор­мат с величиною бумаги, а в этом такая же разница, какая в сочине­ниях Гоголя и Булгарина». Полемический смысл этого сравнения станет ясен, если иметь в виду, что Булгарин неоднократно заявлял об отсутствии таланта у Гоголя и утверждал, что его нельзя сравнить

даже с такими писателями, как Одоевский и Соллогуб, «которые выше г. Гоголя, как Чимборасо выше Пулковской горы».

Наряду с защитой Гоголя против его ложных истолкователей газета обратила внимание на творчество Лермонтова. В рецензии на «Сти­хотворения» Лермонтова указывалось, что развитие его таланта «обе­щало много блестящего и образного». «Литературная газета» была одним из немногих русских изданий, сообщивших о гибели поэта. Сообщение об этом появилось в 89-м номере за 1841 г. под рубрикой «Литературные и театральные новости». Видимо, по цензурным со­ображениям газета не смогла уделить больше места и внимания гибе­ли опального поэта.

Выступления «Литературной газеты» по вопросам театрально­го искусства также представляют большой интерес. Назовем глав­ные направления, по которым развивалась театральная критика на страницах газеты. Это, во-первых, глубокая неудовлетворенность репертуаром театров, стремление повлиять на формирование эстетических вкусов зрителя, воспитать его в критическом отно­шении к театру развлечений, который господствовал тогда. Во-вто­рых, серьезные раздумья о специфике и назначении драматурги­ческих жанров, о роли театрального критика. В-третьих, борьба с псевдопатриотическими произведениями записных русских дра­матургов Г. Ободовского и Н. Полевого, разоблачение их антихудо­жественной сущности.

В 1844 и 1845 гг. в газете, как уже отмечалось, наиболее интенсивно сотрудничали Белинский и Некрасов. В области литературной теории можно считать программными статью Белинского «Взгляд на глав­нейшие явления русской литературы в 1843 году», напечатанную в 1-м и 2-м номерах за 1844 г., и «О партиях в литературе» - в 17-м номере за 1845 г.

Большой интерес представлял в «Литературной газете» отдел «За­писки для хозяев». Им руководил А. И. Заблоцкий-Десятовский, изве­стный русский экономист, автор знаменитой статьи «О причинах ко­лебания цен на хлеб в России», которая была опубликована в 1847 г. в «Отечественных записках» и получила одобрительный отзыв Белин­ского. В 1845 г. в 8-м номере «Литературной газеты» появилась за­метка за подписью Никифор Работягин под названием «О нынешнем состоянии цен на хлеб в разных местах России», по-видимому, напи­санная Заблоцким, которую можно считать своеобразной заготов­кой для большой журнальной статьи. Общедемократическая позиция газеты отразилась даже в таком малозначительном, на первый взгляд, подотделе, как «Кухня». Его вел В. Ф. Одоевский, который в фельетон-

ной форме высмеивал тех, у кого «желудочные отправления суть глав­ные и единственные в жизни».

В 1845 г. появился материал иол заголовком «Письма к доктору Пуфу». В первом письме автор, назвавший себя док гор Кнуф, зада­вал такие, например, вопросы: «Скажите-ка, отчего бывает много-много людей, которым нечего есть? Что уделит ваша богатая наука на долю бедняка, который имеет для своей пищи мякину? Научите, как сделать консоме, салями, пудинг или ростбиф из мякины и воды?» «...Не забудьте, - предупреждал автор, - что это предмет весьма важный. Бедняки, я думаю... составляют везде большинство». Такого рода намеки приобретали социальное звучание, и рубрика «Кухня» была лишь своеобразной ширмой, за которой скрывались злободнев­ные мысли.

В 1845 г., через шесть недель после выхода книги Ф. Энгельса «По­ложение рабочего класса в Англии», в «Литературной газете» появи­лась первая русская рецензия на нее, что говорило о явном интересе издания к острым социальным проблемам.

Газета «Московские ведомости» изменила направление с 1843 г., когда редактором стал Е. Ф. Корш. Е. Корш был дружен с Герценом, Грановским, Огаревым и разделял их взгляды. «Московские ведомо­сти» проявляли большой интерес к исследованию социальных про­блем.

В частности, здесь публикуется немало материалов, посвященных экономическим вопросам. Особенно активно обсуждались вопросы свободы торговли, тарифные системы, научная литература по эконо­мике. «Московские ведомости» стали инициатором полемики но этим вопросам. При этом экономические проблемы рассматривались вме­сте с социальными.

Характерным свидетельством может служить, например, статья «О будущности денег», напечатанная в 1846 г. «У кого есть деньги, - говорилось в ней, - тот наслаждается всем: почетом, отличиями, удовольствиями и покоем. Богач везде играет главную роль, задает тон, управляет, приказывает. Бедный не значит почти ничего или со­ставляет только вещь, которою пользуются другие, извлекая из нее свои выгоды». В статье прямо выражалась надежда на то, что такой порядок будет устранен: «Нет возможности допустить, чтобы влады­чество денег и проистекающий из этого превратный быт имели перед собой бесконечную будущность».

В газете Е. Корша публиковались острые материалы антикрепост­нического характера, например «Освобождение негров во француз­ских колониях». В иносказательной форме в статье звучало требова-

ние освобождения русских крестьян от крепостного нрава, их поло­жение прямо сравнивалось с рабством негров.

Эта статья 1844 г. привлекла внимание цензуры, особенно следую­щий отрывок: «Невольничество противно законам нравственности; оно развращает и господина и раба; первого тем, что дает ему над невольниками безответственную, беспрерывно гнетущую власть... последнего тем, что уподобляет его скоту, заменяя всякую разумную деятельность страхом плети и слепым повиновением». Шеф жандар­мов А. Орлов справедливо нашел в нем «смысл более обширный и не до одних негров относящийся». Газете было вынесено предупрежде­ние, но, несмотря на это, в 1846 г. в статье «Невольничество во фран­цузских колониях» эти же мысли были заострены до предела: «Не­вольничество, развращающее хозяев и губящее невольников, не может быть облагорожено, а должно быть истреблено как можно скорее».

В 1847 г. впервые была предпринята попытка создать городскую газету. Это был «Московский городской листок». Газета просуще­ствовала всего один год. Она выходила 2 раза в неделю и, судя по содержанию, намеревалась стать конкурентом ведущей газете стра­ны - «Северной пчеле» Булгарина. Редактор газеты В. Драшусов предпринял усилия, чтобы наладить постоянную информацию о жиз­ни Москвы. В январе 1847 г. появился «Отдел городских слухов», ко­торый вскоре уступил место другим: «Движение торговли», «Зрели­ща и увеселения», «Объявления», «Москва». Но наладить информационную службу газете не удалось.

Не смогла редакция определиться и с направлением. Состав ре­дакции был чрезвычайно пестрым. Здесь публиковались С. Шевы-рев, М. Загоскин, Д. Вельтман -литераторы и публицисты офици­ального направления, в то же время сотрудничал А. Д. Галахов, постоянный автор «Отечественных записок». В газете был опублико­ван очерк А. И. Герцена «Станция Едрово». печатались «физиологи­ческие очерки» Е. Гребенки, литератора «натуральной школы».

Непоследовательность позиции «Московского городского листка» можно проиллюстрировать следующим примером. Начиная с 3-го номера в ней печатались лекции профессора Московского универси­тета С. Шевырева «Общий взгляд на историю искусств и поэзию в особенности». В них.много места было уделено беллетристике Запа­да. Западная литература, по мнению автора, изжила себя: «Душевная личность Запада кончила свой период».